— Так, значит, все, решительно все уничтожено!
— Господин доктор Кнопп считает, что это приняло несколько иную форму, то есть, превращено в звуко- и фотопленку, следовательно, не уничтожено.
— Ну, знаете, это эскимосский способ хранения. Пири видел, как эскимосы отделяли от упавших к ним метеоритов куски металла, которые они использовали в качестве ножей и наконечников копий. Пири перевез эти метеориты из Гренландии, где они находились, к себе на родину, в Соединенные Штаты, и там эти метеориты лежат в музее.
— Но эскимосам жизненно нужны были ножи и копья!
Тут я опять увидел прежнего «великого Халле».
— И мы с вами должны будем прочитать и расшифровать то, что нам предложно, — сказал он, — это наш долг, долг людей науки.
Профессор опустил шторы и включил примитивный, школьный проекционный фонарь. На белой двери я увидел отражение киноленты.
— Что означают эти странные кривые? — услышал я бархатный баритон.
«На блесну вы меня не поймаете, — подумал я, — ни на блесну, ни на червяка».
Я глянул на старика с орлиным профилем, стоявшего рядом со мною, и сказал:
— Мы бросаем зерна жизни в мертвый космос.
— Как жаль, что вы упорствуете.
— Там это сказано: зерна жизни.
Профессор опустился на стул и отвернулся. Меня увели…