Годы пошли Михаилу на пользу: перед ней стоял статный интересный мужчина с проседью в густых темных волосах, с приятным интеллигентным лицом. Очки невероятно шли ему и так же, как прежде, не скрывали ни пушистых ресниц, ни теплых внимательных глаз. Узнать в этом мужчине мальчика, с которым они так близко дружили когда-то, было практически невозможно. Если бы эта встреча произошла не в пустом коридоре, а в шумном, многолюдном месте, они бы и вовсе друг друга не узнали..
– Я приехал вместе с другом. Хансом… Он сегодня встречается здесь со своей невестой, – улыбнулся Миша, с жадным интересом разглядывая свою собеседницу, подмечая каждую ее черточку, будто бы сравнивая с тем образом, который хранил все эти годы в своем сердце.
– С Хансом? – удивилась Танюша, ничего не знавшая о том, как сложилась судьба ее школьного товарища.
– Да, – кивнул Миша и, протянув руку, сжал Танины пальчики. – Нам о многом надо поговорить, многое рассказать друг другу, ведь все эти годы и дня не проходило, чтобы я не думал о тебе. Не скучал по тебе. Не ждал, что ты снова войдешь в мою жизнь.
– Боже мой, Миша! – в сердцах воскликнула женщина, отнимая у него свою руку. – Да я тогда звонила тебе каждый день! Это ты не подходил к телефону, не брал трубку. Ты бросил меня, стоило лишь тебе перейти в другую школу! – выпалила она, обнимая себя руками так, словно в этот теплый мартовский вечер из приоткрытого окна ворвалась январская стужа.
– Когда звонила? – ошарашенно переспросил Михаил, не веря своим ушам.
– Да каждый день, – отмахнулась Таня, отходя к окну и устремляя взгляд на небольшой дворик. Ей не нравились новомодные офисные здания из стекла и бетона, которые, словно грибы после дождя, заполонили собой Москву. Поэтому для своей фирмы она выбрала район, в котором сохранялись архитектура и дух старого города. И теперь, погруженная в свои переживания, она смотрела, как на площадке, окруженной тополями, играют дети. – Я разговаривала с твоей мамой, просила, чтобы ты перезвонил мне, но ты… – Даже пронеся разочарование через годы, Таня не могла скрыть его горечь. – Ты так и не перезвонил.
– Мне очень жаль, – тихо сказал Миша, подходя к ней, обнимая со спины и вдыхая аромат ее волос. – Мама ничего мне не передавала. Я думал, что больше не нужен тебе.
– Да с чего ты взял?! Как ты вообще мог такое подумать? – Таня хотела видеть его глаза, поэтому развернулась и теперь смотрела на застывшие ресницы старого друга.
– Но у тебя же появился другой парень! Класс десятый, не меньше. И это сразу после того, как я перевелся! Ты даже не потрудилась сама сказать мне об этом! – наконец сказал он, но объятий не разжал, а, наоборот, стиснул руки крепче, будто не желал больше отпускать ее от себя.