Больше в письме не было ничего — даже подписи. Мишка закрыл глаза и стал заканчивать — переводить в точные слова те мысли, которые пришли после трех чтений письма. Он даже не столько думал, сколько вспоминал одно место из «Графа Монте-Кристо» — собственно, теперь он уже был уверен, что вся тайна этого дела в двух книгах — в «Графе Монте-Кристо» и в той, что он нашел в снегу. Ее содержание теперь он уже тоже представлял себе более или менее ясно, но все же это была только догадка, а Мишке необходима была уверенность и, следовательно, помощь матери… Мишка думал, лежал с закрытыми глазами и постепенно заснул.
А когда проснулся, то увидел, что и мать уже не спит, а искоса, от подушки, смотрит на него.
— Ну, рассказывай о лыжах, — сказала мать. Мишка вытащил из-под подушки и молча протянул ей книгу. Мать перевернулась, села, привычно подпихнув под спину лежавшую на табуретке рядом с кроватью кофту, взглянула на обложку, быстро перелистала книгу и только после этого спросила:
— Где взял?
— Нашел, — Мишка ответил, глядя на мать прямо и серьезно, и она не стала сомневаться, что он действительно нашел английский детектив на улице подмосковной деревни. Несмотря на свою невнимательность, она прекрасно разбиралась, когда Мишка врет, а когда нет. Так же коротко она спросила:
— Где?
— Возле дачи, в снегу.
Мать дернулась, книга задрожала в ее руках, и Мишка испугался, но сообразил, что надо сказать:
— Никто не видел, ни один человек. Кроме Кольки. Он не скажет, не бойся. Я все понимаю, я же все понимаю, мам… А откуда ты уже знаешь про дачу?
— Федор Степаныч сказал, — тут Мишка опять испугался, но мать уже почти успокоилась или взяла себя в руки, а Мишка понял, что мильтон слово сдержал — не произнесенное вслух свое обещание — и не сказал об их встрече даже матери. — Я встретила его на дороге, он сказал, что… дача освободилась, так он сказал… Ну, и что ты от меня хочешь?
— Я хочу, чтобы ты мне прочитала ее. Вслух.
— Немедленно? — мать пощекотала своей ногой Мишкину голую ступню под одеялом, Мишка визгнул, дернулся, одеяло поехало на пол. Мать встала, оделась, принялась готовить щи на обед. Она чистила картошку, ходила в сени за капустой из бочки и салом, Мишка принес воду — а книжка лежала на столе, и ее яркая обложка странно выглядела в утреннем свете, идущем через сильно замерзшее окно ровным потоком. Наконец мать сунула чугунок в растопленную Мишкой печь, снова скинула валенки и полезла под одеяло, захватив книгу. Мишка немедленно влез следом. Под одеялом было люто холодно сначала, но вдвоем они быстро нагрели это малое ледяное пространство.