— Ну и что я пропустил? — Голый по пояс Роман, появился в дверях кухни. — Почему старший опять рвет на себе волосы? По мне плачет? — ткнув пальцем в сторону брата.
На этот раз ему не спустили: ни жена, ни мать, ни отчим.
— Роман! — Алена направилась к мужу.
— Заткнись! — Эля категорична.
— Придержи язык! — Михалыч просто суров. — А ты прекрати истерить! Не баба!
— Дим… — Эмиля.
Костик сцепил зубы.
— Где она? Ты знаешь?
Из кухни вышел Яровой.
— Пока нет. — Демонстративно передвинув жену, Михалыч взял ее под свое крыло. — На данный момент проверяем гостиницы.
— Кто проверяет? — Константин также умеет цедить.
— Имеет значение? — Барковский. Не знакомый с Владиславом, он разглядывает его с неприкрытым интересом. Сравнивает.
Это видит Эля.
— Вась, познакомься. Это Владислав, мой… хм…
— Отец Константина, — договорил за жену Михалыч. — Владислав Яровой.
— Приятно, — Василий пожал протянутую руку и по примеру друга заключил в объятья жену. — Так понимаю… вас тоже не обошла стороной эта история?
— В некотором роде.
Отец чувствует себя не в своей тарелке — не заметить невозможно, но Константина занимают иные мысли. Впрочем, не его одного.
— Так что там с Тасей? Я не понял… — голос подал Роман. — Это уже точно, что она у него или…
— Точно.
Михалыч отключил режим альфы-самца и вернулся к проблеме. А кто безупречен?
— Их камера срисовала. Сели в серебристый вольво.
— Мать твою! Ты уверен?!
— Константин! — Эмиля высвободилась из рук мужа.
— Прости, — виновато поморщившись.
— Пожалуй, мне пора.
Владислав попытался добраться до обуви. Константин перехватил.
— Нет! Останься. Я волнуюсь за Зою. Никто не против? — с вызовом.
— Конечно нет. Влад, останешься?
В голосе Эли просительные интонации, и кое-кому они точно горький перец на дне вазочки с клубничным вареньем, но настоящий мужчина на то и настоящий, чтобы уметь вовремя наступить на горло собственному эго.
— Правда, останься, — Михалыч. — Присмотришь за детьми, пока нас нет. Они, как видишь, непредсказуемые…
* * *
Зоя проснулась в половине первого ночи. Разлепила веки, а спустя секунду уже сидела на кровати.
— Роман, он… — В глазах плескается паника.
Костик поспешил опровергнуть.
— В порядке. Небольшая царапина.
— Слава богу…
После его слов она в облегчении сгорбилась и спрятала лицо в ладонях.
— Что же я натворила…
— Ты не виновата, — Константин перебрался со стула на кровать. — За тебя говорила боль.
— Слабое утешение… — Женщина позволила себя обнять. — Никогда себе не прощу.
— Зря. Ромка вот уже простил, — поцеловав светловолосую макушку.
— Не верю. Такое не забывается, — качнув головой.