Владелец бутылочки объяснил свои действия не слишком пространно: дескать, на некоторые враждебные человеку сущности этот тип воды действует отвращающе, и такая проверка доказала, что к указанным тварям гости из иного мира не относятся.
Хорунжий, сам того не зная, направил беседу в нужное русло.
— Вы, значит, хорошо плаваете, господин Таррот?
— Ну, разумеется. Драконы охотно едят рыбу, поэтому обязаны хорошо плавать.
— То есть вы ее сами ловите?
Красночешуйчатый улыбнулся жутковатым оскалом.
— Конечно, сами. Вот кстати: в этом море рыба съедобная?
Местные явно удивились вопросу.
— Вполне, — ответил за всех Мешков.
— Я имею в виду: тут водится рыба, которую нельзя есть — ядовитая, например?
— Не слыхал про таких.
— Я тоже.
— В таком случае, господа, я сейчас угощу вас свежевыловленной рыбой.
И с этими словами дракон целеустремленно двинулся к выходу из пещеры. Первым за ним пошел Неболтай. Оба офицера отстали совсем чуть-чуть. Всеми троими двигало любопытство, но казаку было интересно плавание, а флотские желали увидеть полет.
Любознательность получила полное удовлетворение. Дракон даже не подпрыгнул — просто и легко поднялся в воздух, развернул не такие уж огромные крылья и без всяких взмахов пошел по косой линии вверх. Он отлетел не далеко (по оценке Семакова, не более двух кабельтовых), когда явно углядел добычу, стремительно пошел к воде, одновременно складывая крылья, и нырнул, а когда снова появился на поверхности, в когтях билась крупная, по меркам людей, рыба.
Прошло не более шести минут, как дракон приземлился у входа в пещеру.
— Как это здесь называется?
— Лобан, — без раздумий констатировал Семаков, — хорош, фунтов на десять с лихом.
Казак подтверждающе кивнул.
— Так я сготовлю? — предложил дракон.
Это был еще один повод для удивления.
— Вы хотите сказать, господин Таррот, что едите жареную рыбу?
— Скорее запеченную.
— Нет уж, пусть эту рыбу сделает Тифор, — твердо заявил Малах. — Вы не могли этого знать, господа, но у драконов вкус в части соли отличается от человеческого. Они ее почти не едят. А у нас кое-что есть к этой рыбе.
Тут на каменный стол была установлена бутылка.
— Настоящая водка! — торжественно объявил командор. — Ее Хаора делала, не кто-нибудь. Между прочим, тоже изобретение Професа.
Этой фразой Малах, сам того не подозревая, пустил весь дипломатический план вразнос.
— Простите, кого?
— Професа. Того самого человека, кого мы разыскиваем. Ну, полное имя Профес-ор, но его чаще звали сокращенно. Или просто «командир».
Моряки обменялись взглядами.
Потом Семаков осторожно спросил: