Весьма популярно мнение о так называемой «мальтузианской» основе революционных кризисов и войн XIX–XX вв. Когда узнаешь, что в начале XX в. 49% населения европейской части России составляли молодые люди в возрасте до 21 года, то становится понятной ожесточенность и кровопролитность гражданской войны.
Если резюмировать, то кровопролитный или, наоборот, мирный характер революции, похоже, зависит от такого структурного фактора, как демография, больше, чем от любой переменной или их комбинации.
И это наблюдение обеспечивает нас определенной прогностической перспективой и внушает осторожный оптимизм насчет будущих революций. Экстраполяция революционных событий начала XX в. на современную ситуацию была бы аналитической ошибкой или пропагандистской страшилкой.
Попутно хочу развеять одно распространенное и упорно навязываемое заблуждение, связанное с «цветными» революциями. Будто бы их отличительной чертой (наряду с западной интригой) выступает активное участие молодежи.
Нет ничего более далекого от истинного положения дел! Молодежь активна во всех без исключения революциях. Это – видовая черта революций вообще. Молодежь активна в силу присущих ей высокой энергетики, динамизма и любопытства. Но хотя молодые люди частенько выступают закоперщиками революционных событий, их исход в конечном счете зависит от подключения к революции людей старших возрастов. Сама по себе молодежь – вне зависимости от того, насколько она многочисленна, – обеспечить победу революции не в состоянии.
В этом отношении лабораторно показательна так называемая «майская революция» 1968 г. в Париже. Начавшись как молодежный бунт, так и не выйдя за пределы этой возрастной группы, она закончилась полным и бесславным поражением. А ведь в то время молодежь – дети послевоенного «бэби-бума» – составляла более значительную долю населения Европы, чем теперь.
Итак, хотя ни одна революция не обходится без активного участия молодежи, невозможно считать молодежь движущей силой. В то же самое время значительная доля молодых людей в составе общества существенно повышает риски немирного развития революции.
* * *
Общий вывод главы довольно прост: там, где речь идет о революции, все непредсказуемо, туманно и зыбко. Революция не гарантирует экономического процветания и политической демократии. Неравновесное состояние не обязательно ведет к революции. Более того, само это состояние чаще всего удается констатировать лишь постфактум.
И даже идентифицируя симптомы неравновесного состояния, мы зачастую не в состоянии определить, о чем именно они сигнализируют – о серьезной, но поправимой дисфункции системы или о преддверии революции.