Дальше вдруг вся площадь под сияние небес прокричала вдруг непонятную фразу:
— Кто шагает дружно в ряд? Партизанский наш отряд!
— Чего? — успел только сказать глава манифестантов. Тут же спецназ повязал всех. Тут сектанты поняли как-то это состояние того, что весь город за ними следит. Проект зеркало как-то действовал асимметрично, необычно и странно. И сотрудники КГБ, и спящая Железнова и даже Виктор Викторович, даже собравшиеся на площади простые прохожие, — все понимали, что весь город со всеми гражданскими активистами — это партизанская группировка, которая борется как с мародёрами, ворами и насильниками, как и с сектантами. Всех тридцать человек были арестованы бойцами и их засунули в три машины и увезли. И всё это под знамением северного сияния. Поначалу Алёна Игоревна испытывала что-то вроде дисгармонии: вроде партизаны — это хорошо, чудесно и правильно, но как-то странно, ведь в мирное время. Странно ощущать эффект того, что в особенности молодёжь готова взять и напасть на преступника и разоблачить его. Это должны делать они, следователи. Да ладно бы, если только напасть и разоблачить, помочь по всем правилам. А тут ещё и информаторов весь город. Каждый да сообщает о том, что видел. И диспетчеры фиксируют сигналы и направляют бойцов и агентов на арест сектантов. Только всё равно что-то странное в голове стояло. Этот лёгкий дискомфорт и лёгкая дисгармония. Дискомфорт был вызван тем, что просто с неба несётся буря. Дисгармония же вызвана скорее ещё и магнитной бурей, и злобой на себя за то, что ты не можешь до сих пор поймать преступника, а он там людей пытает. Ещё сектанты на тебя же атаку гипнотическую и устроили.
Алёна Игоревна уже смотрела на небо, полное сияния. Зелёные полосы сияли и переливались разными оттенками, словно некий живописец расписывал уникальными световыми красками небо. Живописец, конечно, с большой буквы, ибо такие красоты не кажутся случайными, а всё закономерно. Всё обладает причиной и следствием.
Железнова даже во сне ощущает свою слабость. Даже сквозь сон слышно то, как организм, не собираясь с этой слабостью бороться, просто лежит и стонет от душевной боли. А душа Ксении опять летает в космосе над планетой Земля, ощущая себя в бестелесном состоянии. И страшно до ужаса, что она уже умерла. Под этим же страхом находясь, Железнова с лёгкостью прилетела на некий пульсар и увидела парты, стулья, доску, окна и стены, потолки и пол в некоем здании. Сначала здание было полупрозрачным, и поверх него была объективная реальность другой планеты, полностью состоявшей из-за льда, а рядом где-то наверняка есть залежи плутония или тория. Но радиацией тут попахивает. Вот какой мозговой центр ответственен за такие бестелесные полёты по космосу? Можно истину в таком состоянии черпать литрами. Только вот устала и от этого Железнова. А тут какой-то оператор вспомнить надо, который ввела когда-то в ходе экспериментов Железнова и тут же забыла под действием стимулятора. Это программа постоянно работала, написанная при помощи данного скрытого оператора. Этот оператор словно навигационный сигнал. Оператор «cress», что в переводе означает просто крест, стоял перед глазами, весь исходный текст, использующий некие открытые самой Железновой сигналы мозга и именно в той последовательности, которой нужно. Даже здесь надо взять свою волю в кулак и просто забыть на время о программировании. Ангел читал какую-то лекцию. Программистка что-то записывала, ощущала всё какую-то слабость. Оператор «cress» позволяет раскрыть предназначение Железновой и указывает одновременно путь к спасению. Этот оператор указывает связь с предками и потомками, он напрямую соединяет эту воображаемую линию между прошлым и будущим. Ангел вдруг подошёл к Железновой и сказал: