Эмили крепко привязала Лауру к металлическому креслу и присоединила ток. Это все она проделала, когда маньяки приехали на свою военную базу. Допрос важной пленницы маньяки доверили Эмили, они знали, что она сумеет разговорить свою упрямую мать. Обычно у родственников это дело лучше получалось.
– Я присоединила ток, дорогая. Лучше говори по-хорошему, где находится Ника. Я пущу заряд, – угрожала ей Эмили.
– Иди в задницу, Эмили! Ты ничего не узнаешь, – презрительно выдавила Лаура.
– Ладно, как хочешь, – разочарованно сказала Эмили и всунула ей в рот резиновый кляп, после чего нажала на красную кнопку. Лаура получила удар током и начала дико мычать и дергаться.
– Теперь как? Или удвоить? – едко усмехалась Эмили, а Лаура мычала и трясла головой, но Эмили снова ударила ее током, а Лаура извивалась от сильных проникающих ударов.
– Готова говорить, дорогуша? – твердила Эмили, Лаура послушно закивала головой, и Эмили вынула кляп, дав матери подышать.
– Я слушаю тебя, – улыбнулась Эмили.
– Роберт жив. Дом был для отвода глаз. Под ним есть туннель в бункер. Там Роберт с Никой. Он вас всех одурачил, – сообщила Лаура.
– Вот как, понятно. Завтра будет обмен. Он нам Нику, а я верну ему тебя. Хотя я предпочитаю его поймать, чтобы вы вместе сидели, маменька. Отдыхай, – расслабленно сказала Эмили и вернула кляп на место, после чего вернулась в гостиную комнату к Мессии.
– Я узнала все. Под домом, что мы взорвали, есть проход в бункер. Там Роберт с Никой. Завтра обменяем. Надо постараться взять его и освободить Нику, – устало сообщила Эмили. Она села в приготовленное кресло и вытерла пот.
– Я подготовлю четкий план этого дела. Пока не захватим их, не можем продолжать убивать. Они все знают. Будем держать их в плену, – решил Мессия, садясь рядом с уставшей подругой, – мы не должны снова проиграть.
Мессия с подругой Эмили вскоре ушли к себе отдыхать. Они выпили несколько стопок водки, потому что Эмили устала после пыток и ей надо было снять стресс и напряжение. Она привела себя в порядок и распустила волосы, после чего они с Мессией завалились на диван. Мессия начал ласкать ее, а его коллега Лопш сейчас был замкнут и неразговорчив. Он полностью ушел в себя и выглядел мрачным. Без любимой подруги он чувствовал себя скверно и паршиво. Он сожалел о том, что изменил Нике, и корил себя за это.