Я читал, а прокурор — невысокого роста пожилой человек с красными от бессонницы глазами — через каждые полчаса заглядывал ко мне и спрашивал:
— Ну как?
— Никак, — отвечал я зло. — Дочитаю и, если никаких зацепок не увижу, уеду.
Он пожимал плечами и, разочарованный, уходил. Однако после обеда он не вошел, а вбежал в мой кабинет:
— Только что звонил начальник угрозыска Сычев. В поселке мясокомбината квартирная кража. Что будем делать?!
— Надо ехать. Позвоните ему. Пусть захватит нас, — ответил я, зная, что машина прокуратуры ремонтируется триста шестьдесят пять дней в году.
Мы приехали в поселок мясокомбината. Он состоял из восьми кирпичных двухэтажных домов, поставленных по сторонам огромного, как плац, квадратного двора, и казался вымершим.
— Где народ? — спросил я у двух женщин, которые ожидали нас в жилконторе.
— На работе, — ответили они. — Дома одни пенсионеры и дети.
Женщины повели нас на место происшествия. Квартира, в которую проникли воры, была расположена на втором этаже, справа. Перед ней валялось множество мелких щепок: преступники вырезали часть дверной рамы, отжали ригель замка и таким образом открыли дверь. Я осмотрел входную дверь соседней квартиры и, не найдя на ней каких-либо повреждений, вошел в обворованную.
В прихожей я увидел старушку. С непокрытой головой, в зимнем пальто она сидела на стуле и растерянно смотрела в комнату.
— Как вас зовут, бабушка? — обратился я к ней.
— Серафима Ивановна.
— Вы одна живете?
— С мужем. Он в Ленинграде, на встрече однополчан.
— Когда вы обнаружили кражу?
— Полчаса назад, как вернулась из города.
— А в городе сколько пробыли?
— С утра. Собиралась к обеду быть дома, да вот не успела.
— Что у вас украли?
— Не знаю, милый, не смотрела еще.
Мы вошли в комнату. В ней царил хаос. Все, что можно было выбросить из шкафа, комода и чемоданов, валялось на полу. Постояв некоторое время в оцепенении, Серафима Ивановна стала перебирать свои вещи.
— Нет мужниного пальто, нового, с каракулевым воротником, — сказала она. — Не вижу его кожанки и отреза шерсти на костюм.
— Все?
— Вроде бы все.
Серафима Ивановна еще раз окинула взглядом комнату, заглянула в шкаф, вышла на кухню и тут же вернулась:
— Мускат выпили… Пустая бутылка стоит.
Я попросил Сычева и оперативника, который был с ним, побеседовать с жильцами домов, а сам приступил к осмотру квартиры. Я искал пригодные для исследования отпечатки пальцев, но они отсутствовали даже на бутылке муската.
К концу осмотра вернулись работники милиции и доложили, что опрошенные жильцы о краже ничего не знают и подозрительных лиц на территории городка не видели. Назревал очередной «глухарь»…