Я молча кивнула, понимая важность момента.
– Чтобы все сидели тихо! – велел Агилар, обводя взглядом свой гарем. – Если хоть один волос упадет с головы Амариллис, мой гнев будет страшен, а наказание изощренно! Все поняли?
Нукеры склонились.
– Прикажи открыть им глаза, – прошептала я ему на ухо. – А то все углы обобьют.
– Открыть глаза! – приказал Агилар, целуя меня и запуская руки под плащ, где он мгновенно запутался. Я решила ему помочь и скинула мешавшее. Агилар отреагировал моментально: – Закрыть глаза!
К сожалению, тут вмешалась мама, которой надоело смотреть на наши прилюдные обжимания.
– Сын мой! – возопила Зарема, воздевая руки к расписному потолку. – Ты забыл о возложенной на тебя миссии!
– Что на тебя положили?.. – вытаращилась я на заботливо укутывающего меня мужчину, который попутно исследовал то, что укрывал. – Немедленно сними! Нам лишнего не надо!
Рядом с нами бродила стража с закрытыми глазами.
– Да в общем-то ничего, – признался Агилар, скрывая усмешку.
Я посмотрела на наш маленький сумасшедший дом и сообщила:
– По-моему, кого-то явно не хватает…
В дверь вошел маленький длинноухий ослик с грустными глазами.
– И вам снова здравствуйте, – расплылась я в улыбке под аккомпанемент зубовного скрежета Агилара, хлопанья ресниц Заремы и дрожания коленок всех остальных, исключая нукеров. Они бились лбами. – Вы что-то к нам зачастили!
Имей я силы небо сокрушить,
Велел бы все разрушить, обновить
Во имя тех людей, что духом благородны,
Чтобы могли зов духа кровью сердца утолить, –
наставил на меня корявый морщинистый палец Веселый Дервиш.
– Это вы нам? – подняла я брови, пытаясь изыскать тайный смысл в сказанном.
– Куда я попал?.. – приоткрыл до этого сомкнутые веки старик. Оглянулся и жизнерадостно сообщил: – Это я не вам должен был сказать. – Опять прикрыл глаза и, казалось, даже начал посапывать.
– А-а-а… так вы дверью ошиблись! – обрадовалась я. – А то уж было подумала, что совсем думать перестала…
– Благослови, Веселый Дервиш! – пала на колени Зарема и поползла, скуля и вихляя всем телом, к ослику.
За ней потянулись все остальные «грешницы». В стане врага поднялся к небу стон и плач.
– Знаешь… это, оказывается, заразно – не думать… – сделала я вывод, обращаясь к сжимавшему меня питону в человеческом обличье.
– Чего это вы тут набежали?.. – подозрительно сощурился старик. Ослик опасливо попятился.
– Они наползли, – вежливо поправила я его, выкручиваясь из душащих объятий и указывая на коленопреклоненных женщин.