Отдыхали, лежа на подушках. Молчали. Во двор вошел мальчик лет четырнадцати. Он, видно, спешил и теперь пытался отдышаться. Поверх рубахи в ножнах на поясе висел нож, мальчик придерживал оружие рукой, явно гордясь и важничая.
— Чего тебе, Лука?
Недоверчиво поглядывая на Франсуа, Лука зашептал в самое ухо. Получил ответ и тут же исчез.
— Вот пример в твою пользу. — Артенак засмеялся. — Зовут во дворец. Будем собираться. Я хочу взять тебя с собой. В течение месяца я бездельничал, но стоило тебе появиться, и события стали торопить. Болдуин не беспокоит меня по пустякам. Он знает, я не люблю шумных сборищ и охотно сижу дома. Но иногда он не против сыграть со мной партию в шахматы. Конечно, есть более сильные игроки, готовые к тому же подыграть. Но, играя со мной, Болдуин любит порассуждать на всякие темы, не имеющие отношения к шахматам. Иногда мы даже забываем закончить партию. Болдуин не принимает решений, не обдумав их, как следует. Я далек от здешней суеты, и он предпочитает меня как собеседника, чьи соображения не подсказаны выгодой. Так что вечером мы идем во дворец.
— Ты хочешь взять меня с собой?
— Вечером здесь опасно ходить одному. Король высылает за мной провожатых. Сегодня я сказал, что доберусь сам. Похоже, ты прав, твое появление торопит события. Восток учит покоряться судьбе. Я противник такого взгляда и сопротивляюсь ему по мере сил. Кого интересует мнение старика? Но я скорее исключение, некоторые мои мысли долетают до ушей того, кто хочет их услышать. Шахматы — самое подходящее для этого время. Ну вот, я опять разговорился. Еще одна привычка, непонятная молодежи.
Уже смеркалось, когда они вышли из дома. Артенак вооружил своего спутника саблей. — У наших много мусульманского оружия. — Пояснил он. — Опытные люди говорят, сабля удобнее. А здесь часто нападают из-за угла.
Пустынные улочки были залиты лунным светом. Несколько раз они попадали под своды галерей, переброшенных поверх стен. Здесь дорогу освещали чадные факелы. Перекрестки охраняли солдаты.
— Ночью здесь неспокойно. — Пояснил Артенак. — Люди исчезают. Говорят о грабежах.
— Убивают христиан?
— Возможно, кого-то еще, но мы знаем только о наших. Потому городская стража охраняет дороги, ведущие во дворец.
Прошли еще немного, Артенак взял Франсуа за руку. — Погоди. Я хочу показать тебе город.
Они взобрались по каменным ступеням на крышу дома. Город открылся перед ними. Впереди, окутанные молочным сиянием лежали купола. Они были похожи на гигантские пузыри, будто волшебник выдул их из глубин земли.
— Там стоял когда-то храм иудейского царя Соломона. Его разрушили римляне. А мусульмане на его месте возвели свою церковь. Мечеть. Рядом, видишь, еще одна. Оттуда, они говорят, поднялся на небо их пророк Мохамед и предстал перед своим богом. Аллахом. Теперь там королевский дворец, куда мы идем. А тут рядом — Артенак повел рукой в темноту — Здесь место, где Пилат судил Иисуса. Оттуда он понес крест. — Артенак взял Франсуа за плечи и развернул его вслед за движением руки. — Там Голгофа. Гроб Господен. Пещера, откуда он вознесся. Церковь отсюда не видна, но, видишь, рядом верхушка мусульманской башни — минарета. Мусульмане поставили его рядом с храмом, когда захватили город. На том месте сидел их калиф. Наш епископ уговорил его не трогать храм, а возвести свою церковь на месте иудейских развалин. Там она теперь и стоит. Язычники любят утверждать свою веру, попирая чужую, возводя на тех самых местах свои святыни. Так что место Храма Господня спасено не иначе как по воле Божьей. А вон там. — Теперь они развернулись лицом к югу. Лунный свет, казалось, стекал с вытянутой руки Артенака. — Там, где гора Сион, армянская церковь. Рядом был дом жены твоего брата. Теперь смотри сюда. Вон там, ворота в Яффу. Оттуда ты пришел.