Братья (Ялкут) - страница 148

(Конец рукописи оборван и оставляет неизвестным имя хроникера. Остается принести ему нашу благодарность за беспристрастное изложение фактов. Пусть душа его услышит нас и порадуется, что земные труды не пропали даром. Как и труды монашеской братии, сохранившей это повествование в течение нескольких сотен лет, а именно до 1530 года от Р.Х., когда рукописные страницы были переписаны заново.)

__

 __

Год назад он расстался с Миллисентой. Она отстранила его так же легко, как задумала и организовала их тайные встречи. Несколько дней он бесцельно провел в гостинице, слушая перебранку пьяных постояльцев, потом собрал мешок и пошел в порт. Он хотел покинуть город, как можно быстрее. Весь берег реки в месте впадения в лагуну был заставлен кораблями. Сырой болотистый дух обозначал конец короткого зимнего ненастья. Наступил вечер, на город упали прозрачные сумерки. Сходни на судах были убраны, гуляки дожидались утра на берегу. Линия причала тянулась так далеко, как только мог достать глаз, было пустынно, а несколько солдат, охранявших выгруженный товар, велели Михаилу идти прочь. Чуть дальше начинался район дешевых кабаков. Ранняя весна, когда корабли только выходят в море, — не лучшее время для трактирщиков, и сейчас они старались. Михаил миновал шатающегося пьяницу, толкнул дверь и вошел. Запах вина, дым, возбужденные голоса — все было ему знакомо. Перед плаванием моряки пропивали последние гроши. Хватало и женщин — крикливых, ярко накрашенных, как принято в Венеции. Они пели и горланили не хуже мужчин, не забывая, однако, осматриваться, не упустить выгоды. Одна плюхнулась рядом с Михаилом и уставилась на него, подперев голову рукой. Еще молодое, смуглое лицо, отличалось расслабленностью черт, которая быстро проявляется от неумеренного потребления вина и постоянной ночной жизни. — Ты новый здесь, красавчик? Почему сидишь один и смущаешь несчастных женщин? У тебя есть деньги?

— Найдутся. — Михаил выложил почти все, что у него осталось. Одну монету женщина забросила вглубь платья, за вторую принесла кувшин с вином. Вместе выпили. Женщина смотрела на него, не отрываясь, ровно, во взгляде мелькнула тоска. Такая бывает у начинающих пьяниц, когда длинная ночь еще впереди, и они погружаются в нее, как в воду, предвидя рассветный озноб и безумие одиночества. Бывает она и у женщин, когда борьба в душе еще не кончена, и порок медлит, вступая в свои владения. Оттого и пьется отчаянно и безоглядно.

— Чего ты хочешь? — Спросила женщина.

— Уехать.

— А остаться? На несколько дней?

— Уехать. Как можно быстрее.