Только под крестом было свободно. Один вор, грабивший церковь, еще насильник, еще растлитель, находивший свои жертвы среди мальчиков и так сгубивший нескольких — такова была компания, в которой Михаилу предстояло принять смерть. Закончили, между тем, разводить по местам, привязали. Подошел священник. Рядом с Михаилом целовали крест, жадно, тянулись за ним губами. И Михаил приложился. Один только, последний, виновный в грабеже, крест оттолкнул и отвернулся.
Император наблюдал с интересом. — Что же так? И неба не боишься?
Осужденный стоял, молча.
— Отведите к тем. — Распорядился Алексей. — Быстрее. — Теперь было видно, торопится закончить казнь. Стража перетащила грабителя к Василию. Хоть в тесноте, но нашлось место. Еще хвороста подложили снизу и вокруг ног. Священник подошел к Василию, и тот решил дело за всех. Подождал, пока поднесли крест и плюнул на него изо всех сил. Другие вслед за ним потянулись, но священник крест забрал торопливо, вытер об облачение и отошел.
Все было готово. Император встал. Разожгли факелы, небо заволокло смоляными черными клубами дыма. Жарко было, трудно дышать. Пора было факелы пускать в ход, костер ждал. Видно было волнение воинов, переступали с ноги на ногу. И вправду, жарко. Император поднял руку.
— Эти, — император поднял руку и показал в сторону Михаила, — совершили преступление против людей. Но Богу остались верны. Все видели. Потому милую их своей властью.
Все молчали. Михаил свыкся с мыслью о близкой смерти и встретил известие со странным безразличием. Сам того не ведая, человек ощущает свою готовность, и когда наступает час, может встретить смерть, как свою, и желать этой встречи с облегчением. У другого костра толпа застыла. — Вот кого твой крест охраняет. — Прокричал Василий. — Прав я, сто раз прав. Убийц и насильников. Тебе они дороги. И кресту твоему. Что я говорил. Но глаза видят, разнесется весть.
Император спустился с возвышения, подошел близко. — И тебя, старик, я не стану казнить. И людей твоих, которых ты отбил от стада, увлек за собой. Нечего тебе делать на небе. Не тороплю тебя. И не попадешь ты туда. Твое место в аду. Я милую тебя. Сравнишь, что лучше — ад или наша тюрьма. Сначала здесь побываешь, потом там. Отправляю всех в тюрьму. Сам выбрал наказание, я лишь даю, что заслужил. Все вы осуждены до конца своих дней. Кто менее других виновен, тот и умрет первым. — Император еще помолчал и обратился к Василию, будто решая нечто, оставшееся между ними. — Ну вот, старик. Нечего тебе обижаться. Я сделал, как ты хотел. По вере и воздается. Не ты отверг крест, а крест не принял тебя. С тем и живи, пока сможешь…