Пока же мы вступили на огромное поле, раскинувшееся у городских стен. Отсюда, как говорят, Господь взял глину для сотворения первого человека. Но с тех пор людей прибавилось тысячекратно. Стояли и сидели рядом с грязными шатрами, жгли костры, готовя еду. Не представляю, что едят эти несчастные, чтобы не вызывать зависти друг у друга. Я никогда не встречал и, надеюсь, не встречу столько нищих и калек разом. Завидев нас, все они выстроились вдоль дороги. Наши стражи выдвинулись вперед и принялись бесцеремонно разгонять толпу. Медленно и осторожно мы продвигались среди отвратительного сборища. Полуголые люди, выставляя напоказ свои язвы, прыгали перед нами, трясли руками с бубнами и погремушками. На ногах у многих были металлические пластины. Все это гремело, звенело и вопило на все лады так, что закладывало уши. Лошади пятились и хрипели. Нас предупредили, ничего не подавать и не задерживать взгляд, чтобы эти создания не приняли его за сочувствие и не пытались усилить своими выходками. Но трудно остаться равнодушным при виде увечий, которые даже нельзя вообразить. Они гордились своим уродством, как гордятся воинской доблестью. Мы прикрыли наших пленников, и медленно продвигались, моля о скорейшем избавлении от этой скверны. Солнце жгло беспощадно. Вот он человек. Еще недавно мы безмятежно наслаждались волшебным зрелищем природы, а теперь преодолевали ад. И где? В месте сотворения человека, в местах, будто предназначенных для райской жизни.
Городские стены приблизились, показались благородные линии устремленных в небо мусульманских храмов. Оттуда разнесся протяжный крик и дальше завел то ли песню, то ли нытье, выговаривая слова, будто нанизывал их на невидимую нить. Солнечный луч блеснул полумесяцем, как лезвием меча. Все, что еще мгновение назад бесновалось, пало на колени, уткнув головы в землю. Тысячи блестящих, мокрых от пота спин укрыли поле, как чешуей. Юсеф и второй пленник сошли с лошадей и присоединились к молитве. Мы пока стояли, пригнув головы, чтобы меньше выделяться среди толпы. Но на нас поглядывали со всех сторон, и мы опустились на колени, кляня дьявола, пославшего нам это испытание. И тут, совсем рядом раздался страшный крик. Впереди, перескочив через охрану, язычник терзал нашего пленного, нанося ему удары ножом. Солнце слепило, но я дотянулся до злодея и плашмя ударил его мечом. Первое, что я испытал, облегчение. Юсеф остался цел. Все наши были теперь на ногах. Подоспела мусульманская стража, теснясь плечом к плечу, они взяли нас в кольцо и отделили от замершей в молчании толпы. Многие сжимали палки и камни, не понимая происходящего. Убийцу схватили. Лицо его кривилось, глаза были широко раскрыты, с подбородка текла слюна. Гадина явила свой мерзкий облик. Рука разжалась, упал окровавленный нож. Толпа ахнула и отступила. Люди сплачиваются между собой, если есть время: разглядеть убийцу. Если нет, стихия убийства может захлестнуть все вокруг.