то есть
головы, названы пять патриархатов, следующих друг за другом по степени старшинства. Видно, что первым стоит — Константинополь, вторым — Антиохия или Александрия, они не спорят между собой, третьим — Рим, четвертым — оставшийся из двоих на А, пятым — Иерусалим. Вот, как они значатся по степени главенства.
Такое рассуждение вызвало среди ученых латинцев оживление и смех. Даже по виду, пояснил один, такое доказательство представляет собой явную нелепость. Что же тут говорить о сути? Огорчительно, что греки, дробя церковь, озабочены собственным главенством над слабыми, а не возвеличением сильного. Таких выделилось двое — Рим и Константинополь. Остальные ждут решения этих двоих и призывают к согласию. Достаточно почитать воззвания епископов к объединению. Об этом говорил наш отец Викентий. Он призывал не мешать тем, кто хочет видеть.
— И мы говорим. — Перебил его грек и еще раз повторил. — Это мы говорим. Халкидонский собор признал главенство Константинопольского патриархата. Чего же еще? Тот готов взять под свою опеку Римский патриархат. Как равный среди остальных. К тому и призываем. Не к узурпации.
— Для чего тогда, — спросил отец Викентий, — император Алексей звал Папу идти к нему на помощь? Защищать Константинопольскую церковь. Так ведь? Так. Разве тот, кто просит о помощи, сильней того, кто эту помощь дает? Разве Папа, призвавший христианский народ к походу за освобождение Иерусалима, не разрешил спор в пользу церкви Петра? Какие теперь остались сомнения? Когда благое дело свершилось. Какие еще нужны доказательства?
— А разве отец не может призвать к себе на помощь сына? Не латинских попов он звал, а воинов, — отвечал грек, — потому, что дети единой Церкви должны помогать друг другу. Отпадение части, где бы ни случилось, губит целое. И голова может болеть. Что из того? А главное — разве воины Христа не приобщились Святых Даров именно в Константинополе? Разве не признали главенство над собой императора Византии? Разве не ему посвятили завоевание земного Иерусалима? Разве смогли бы иначе завершить свое славное деяние?
Тут отец Климентий вскочил, он не верит своим ушам. — Ведь это император Папе писал. И Папа поднимал князей. Кто другой мог бы собрать? Никто. Только Папа. А теперь говорят, Византия помогла воинам креста. Это она помогла? Которая боялась и пальцем пошевелить, чтобы не обозлить язычников? Теперь они хвастают чужими подвигами. И мнимым покровительством, над которым во время похода смеялись даже женщины.
— Да. — Решительно подтвердил грек. — Благословил император Алексей этот поход, придал ему силу. И не только словом поддерживал, еще помощью, искренним участием, каждодневной молитвой. Будто сам вел это войско. Потому после похода Раймунд Сент Жилль — один из самых достойных рыцарей посетил еще раз Константинополь и благодарил императора. И подтвердил обязательства. А Боэмунд Тарентский, хулитель и враг Византии, утратил славу, растерял, кончил дни в изгнании. Это ему за козни против империи. Алексей предупредил, а Бог покарал.