Город торжествовал встречая победителей. Как всегда во время испытаний, у нас царит единодушие. Тогда мы напоминаем моряков, застигнутых бурей. Глупо спорить и изливать обиды, когда всем угрожает беда и участь каждого зависит от единения и общей судьбы. Франсуа стал одним из самых известных людей в городе, он мог бы покорить любую из здешних красавиц, но ведет себя удивительно скромно. Я видела его по дороге в церковь с плетеной корзиной. Можно удивиться. Я подступила еще раз к Зире, она лишь покачала головой и показала два растопыренных пальца. Так язычники предупреждают о близости злых сил.
Поводов для любопытства хватает. Редко какая ночь обходится без происшествий. Но если в старых заброшенных районах мы предоставляем дело случаю, то в христианской части города за порядком следят строго. Здесь же дело касается места, известного немногим — дома, где живут посланники Венеции. Тыльная сторона дома выходит на пустырь, громко именуемый площадью, оставшийся незаселенным со времени большого пожара. Кроме развалин здесь нет ничего. И это удобно. В доме, не привлекая внимания, скрытно живут венецианцы, прибывшие в город одновременно с нами. Раймунд помог этим людям избежать генуэзского плена и разоблачения, которое могло стоить им жизни. Сейчас решается вопрос о совместной осаде одного из береговых мусульманских городов — предположительно, Тира или Аскалона. Венецианцы готовы дать флот, а пока торгуются с нашими за будущие трофеи. Небольшой сад, хорошая еда и вино скрашивают их уединение. По приказу короля Раймунд выставил здесь пост, но охрана старается без большого усердия, больше спит или пьянствует. Что охранять? Битый камень и горы старого мусора? Сюда же выходят задворки других домов, того же Жоффруа, но кому до всего этого дело?
Так и длилось, пока не обнаружили человека, пытающегося пробраться через площадь. Возник он внезапно, непонятно откуда. Казалось, задержать не составит труда, но не тут то было. С легкостью горного козла он запрыгнул на стену и пошел по ней прямо над головами изумленных стражников, дожидавшихся, что добыча сама упадет им в руки. Ночью, при тусклом свете луны, когда и по земле приходится ступать с осторожностью, человек прошелся по стене, перебрался через арку, переброшенную над улицей, и исчез. Именно, исчез, без следа, только камни посыпались вслед. Обо всем мне рассказал раздосадованный Раймунд. Он уверял, что и днем пройти там невозможно, что же говорить о коварном свете луны. Сам черт не сможет разглядеть, куда поставить копыто. Однако, беглец исчез, оставив стражником ни с чем.