Первым вызвался пройти Семен.
-- Только в случае чего матери сообщите,-- сказал он, улыбаясь.
Но улыбка получилась не Сенькина -- натянутая, пожалуй даже жалкая. Он с опаской поглядывал на черную, кипящую пучину и осторожно ступил на дерево.
От тяжести Сенькиного тела дерево опускалось все ниже и ниже, и, когда Ванин достиг середины, оно качнулось, выскользнув из-под ног разведчика. Семен попытался было ухватиться за ствол, но потерял равновесие и на глазах разведчиков исчез под водой.
Сенькин малахай поплыл вслед за обломанными ветками коварного дерева. Однако через несколько секунд появилась Сенькина голова. Отчаянно рассекая воду мелкими саженками, солдат поплыл к противоположному берегу и вскоре выбрался на сушу.
-- Беги в деревню! -- крикнул ему Шахаев.-- Крайняя хата отсюда, с гнездом аиста на старом дереве! Понял?
Сенька убежал. Увлеченные этим происшествием, разведчики не заметили, как из кустов вышел высокий седобородый старик. В руках он держал длинный шест с железным крючком на конце. Первым старика увидел Яков. Незаметно толкнул сержанта. Шахаев обернулся. Но Пинчук опередил его.
-- Здравствуй, диду! -- приветствовал он старика.
-- Доброго здоровьечка!
Вскинув кудельные брови, дед пристально смотрел на ребят: "Они или не они?"
-- Откуда, дедушка? -- спросил Шахаев и тоже подумал: "Он или не он?"
-- Из Климовки, откуда же мне быть,-- дед махнул рукой в сторону деревни, в которой только что скрылся Ванин.-- Бревна ловлю... двор у меня сожгли.
"Значит, он",-- подумал Шахаев, но пароль на всякий случай пока что не сообщал.
-- Кто же сжег, дидуся, а? -- спросил он старика.
Дед посмотрел на сержанта и, растерянно теребя бороду, ничего не ответил.
-- А вы кто будете? -- помолчав, спросил он, украдкой поглядывая на мешки за спинами ребят.
-- Рабочие мы, дедушка, домой пробираемся, в Харьков. Из Белгорода. Немцы нас отпустили. Говорят, красные наступать собираются.
Оттянув двумя пальцами мочку уха и склонив набок голову, накрытую заячьим, наполовину облезлым треухом, дед внимательно слушал. Потом вдруг поднял кверху большой нос, потянул им воздух и хитро засмеялся беззубым ртом.
-- Ой же и врать ты мастер, сынок! Не из Белгорода вы. Махорочка очень духмяная у вас, Аж за сердце щекочет. На версту чую ее запах, ить такой махорки, мил человек, при немцах-то мы, почитай, третий год не видим...-- И старик стал рассказывать не опасаясь: -- В прошлом годе скрывался у меня один лейтенант, молодой, вроде вот вас,-- дед указал на Уварова.-- Федором звали его. Подбили, вишь, его зенитчики немецкие. Ну, так вот он меня и угощал махоркой советского изделия... Ушел потом к своим. С той поры и не чуял я запаха махорочки нашей...