Рынок был хорошей школой жизни. Элла научилась пропускать мимо ушей оскорбления, не бояться людей, настаивать на своем, считать деньги. Только одному не научилась – втюхивать некачественный товар.
Но впервые столкнувшись с мирком работников и посетителей рынка, она была поражена и напугана мелочностью всего в нем происходящего. Подменявшая ее во время отлучек соседка – добродушная тетка из соседнего дома – никогда не интересовалась ничем серьезней очередного сериала. Беседы крутились вокруг самолечения реальных и вымышленных болячек, поведения политиков или личной жизни какой-нибудь певички.
Тогда Элла еще не знала, что так почти везде. Высшее образование и перспективная работа показались ей единственным спасением от затягивающей мир серости, и она решила поступать в институт.
* * *
По молчаливому уговору мы с Эллой больше никогда не поднимали эту тему в наших беседах.
На пятом курсе после летних каникул Элла появилась в аудитории коротко стриженной, в контактных линзах и модных джинсах. Даже я поначалу не узнала в этой хрупкой, удивительно стильной девушке Стальную Эллу – вечный «синий чулок». В ответ на наши бурные комплименты она только безучастно кивнула, а мне шепнула два слова:
– Мама умерла.
Рассказывать подробности она не стала, а я не спрашивала.
Первыми сюрприз в духе «гадкого утенка» оценили мужчины. За неделю последовало девять приглашений на свидания, не считая дружеских заигрываний и попыток флирта. Но Элла не была бы Эллой, если бы закончила сказку превращением в «прекрасного лебедя».
Она тяжело сходилась с новыми людьми, неохотно допускала в близкий круг новичков. Но те, кто был однажды допущен, навеки становились своими. Своим друзьям и своим мужчинам Элла была предана до конца, и это подкупало.
Ее подвели завышенные стандарты. Если подругам многое прощалось, то для мужчин Элла не делала скидок. Любая слабость или глупость избранника были для нее ударом. Несовершенством, которое нуждалось в немедленной корректировке.
Будь на ее месте просто переборчивая особа, дело ограничилось бы чередой мимолетных романов. Но Элла от своих не отрекалась. Никогда. А мириться с чужими слабостями была не в состоянии, и жизнь ее стала чередой проигранных сражений с Несовершенством. Ее мужчины уставали, сбегали, увлекались другими. Один от постоянного прессинга даже запил. В мире Эллы не было права просто оступиться. Любая оплошность подразумевала немедленную работу над ошибками, с разбором полетов, оргвыводами, а иногда и мини-тренингами.
Самое грустное, что умница Элла совершенно не понимала, почему так нельзя, и раз за разом натыкалась на те же грабли, не слушая моих увещеваний. Каждый неудачный роман больно ранил ее. У Эллы всегда были наготове латы и меч для окружающего мира, но для близких она беззащитнее котенка. Дело было даже не в любви. Каждое расставание становилось для Эллы маленьким предательством, заставлявшим сомневаться в себе и окружающем мире.