– Так я же действительно художник, милая, – улыбнулся Стас. – И кстати, очень талантливый. Художник-реставратор. – Он сказал это так, как будто эти слова все объясняли.
Я нахмурилась, пытаясь сообразить, что все это значит, но мысли разбегались. Зато вдруг всплыло в памяти, как пару месяцев назад Лаптев долго и нудно выспрашивал у меня по телефону, не могу ли я как выпускница художественной школы снять более поздний верхний слой краски, не повредив картину, которая под ним. Я, как назло, тогда куда-то опаздывала и вникать в ситуацию не стала. Только ответила Саше, что здесь нужен профессиональный художник-реставратор.
– Картина была замаскирована?! – выдохнула я.
Стас кивнул:
– Удивительно. Стоило тебя привязать, и ты стала гораздо лучше соображать.
Мерзкая подколка, обидная. Особенно обидная, потому что близка к правде.
– Что же ты работаешь на убогой радиостанции, если такой талантливый?
Стас горестно вздохнул, нахмурился, помолчал. Я уже испугалась, что обидела его и нашей задушевной беседе пришел конец. Но он все-таки сказал после паузы:
– Было дело, сглупил по молодости. Нарушил святое правило – не попадаться.
– Значит, ты уже убивал раньше? – вырвалось у меня.
– Нет. – Он поморщился. – Повелся как мальчишка, обещали легкие деньги. Подделал кое-что по мелочи. Естественно, все вылезло…
– И?
– И ничего. У нас круг тесный, все друг друга знают. Реставратором меня теперь только где-нибудь на Камчатке возьмут.
– То есть ты не сидел в тюрьме?
– Бог миловал, – хмыкнул Стас. – Ладно, хватит о грехах моей молодости. Лучше спроси о чем-нибудь более актуальном.
– Это ты мою квартиру вскрыл?
– Я.
– Зачем? Устроил такой погром, теперь неделю убираться. Ведь даже не украл ничего!
– Черт знает. От отчаяния. У Лаптева в квартире ничего не нашлось. Узнал, где живет его бывшая – думал, может, ключ у нее. Только время зря потерял.
– А кто потом, после тебя приходил – не знаешь?
– Не-а. Это не ко мне, солнышко.
– А про то, что к другу в гости на «Петровско-Разумовскую» ездил, ты тоже наврал?
– Разумеется. Хотел снова у Лаптева пошарить. Говорю же, твое появление – как дар свыше. Теперь я точно уверен, что все получится. Просто не может не получиться. Кстати, еще раз спасибо.
Я сжала зубы в ярости. Его подчеркнутая любезность и доброжелательность бесили неимоверно.
Мы опять помолчали. Потом я решила все-таки попытаться.
– Стас, – жалобно начала я. – Послушай, мне совсем не хочется умирать.
– Догадываюсь. Извини, ничем не могу помочь. Кто тебя просил лезть во все это?
– Я могу дать тебе любое честное слово, любую клятву, что оставлю тебя в покое. Ну подумай немного – кто мне поверит в полиции, если я с такой невероятной историей приду? Понимаешь, Стас, мне ведь просто интересно было разгадать загадку! – Я говорила, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально убедительно. Я умоляла, обещала, клялась, приводила разумные и неразумные аргументы. Господи, да я и сама себе верила в эти минуты!