Рядом с расписанной граффити стеной напротив отеля теперь каждый день толкались демонстранты. Они заводили громкую земную музыку, трясли транспарантами в поддержку Тима. И обещали, что не успокоятся, пока не освободят кумира.
- Ситуация переходит в сферу серьёзной политики, да ещё замешаны межрасовые проблемы, - посетовал горько Абдулкарим. - И нам не удастся скормить клюкву о побеге, организованном третьими силами, местному населению, даже если и политики на всё закроют глаза.
- Похоже на то. Но нам всё равно придётся идти на силовые шаги. И если надо, то отказаться от этих твоих водорослей.
- Но…
- Жизнь соотечественника священна.
- Я всё понимаю. Ох, Тим, водорослей я тебе не прощу! – сжал кулаки Абдулкарим. - И каковы твои окончательные предложения и планы, почтенный Александр?
У меня в голове засели слова Генерального прокурора о том, что нужно искать разрешение проблемы, расширяя круг общения и ища помощников. Что-то ведь он имел в виду. Он не производил впечатления пустопорожнего трепача.
- Будем искать выход в рамках правового поля, - сказал я. - Будем больше общаться с людьми.
- И что?
- И что-нибудь найдём, - я поднялся со стула. – Ты смотри свой телевизор. А я пойду, немножко проветрюсь.
- Далеко?
- Потолкаюсь среди протестующих. Попытаюсь понять, чем народ дышит.
- Ты хочешь, чтобы нам поставили в вину разжигание массовых беспорядков? – нервно хихикнул напарник.
- Я просто послушаю.
Спустившись на лифте, я прошёл через холл, обогнул ресторан и привычно устремился к чёрному ходу. Администрация выдала нам ключ от него, учитывая специфику нашего положения и толпы ненормальных, осаждающих отель.
Узкая лестница, тускло освещённая лампами дневного света, привела меня к массивной металлической двери. Задержавшись здесь немного, я отдал приказ пластформеру наночастиц, и моя одежда приобрела вид затрапезного костюма, в котором меня трудно отличить от бесчисленных обитателей белых трущоб.
Я провернул ключ в скрипучем замке и с усилием открыл тяжёлую дверь. И оказался на замусоренной неуютной улочке, мощённой брусчаткой, с серыми стенами мрачных жилых домов, тумбами брандспойтов и затейливыми канализационными решётками.
Здесь не было никого, кроме белого бомжа, уютно устроившегося рядом с мусорным баком, и нескольких драных котов, увлечённо копавшихся в пищевых отходах.
Я нырнул в переулок и вскоре вышел на площадь перед нашим отелем.
Там, прислонившись к чахлому дереву, стоял одетый в обноски бородатый бродяга с магнитолой на плече. Завидев меня, он расплылся в пьяной улыбке и рассыпался в комплиментах сомнительного свойства: