Спасительное раздражение все равно не перекрыло беспокойства — в спальне Мэллина было очень тихо. Мидир снова отогнал лишние мысли, заполз под одеяло, уткнулся в подушку и мгновенно уснул.
Проснулся он посреди ночи. Камин прогорел сильнее, но разбудило его не это — сквозь отдушину вслед за новым раскатом грома подошедшей ближе грозы послышался всхлип. Мидир выругался про себя, затаил дыхание, но больше ничего не услышал.
Чувствуя себя очень глупо, он поднялся, накинул на тонкую спальную рубашку халат, заправил свою постель и пошел к брату. Камин и в этой комнате грел не так ощутимо, но больше Мидира тревожила скрутившаяся под одеялом небольшая фигурка. Хотя дров, конечно, по пути он все равно подкинул. Слишком бесшумно подошел к брату — и понял это, присев на кровать.
Мэллин подскочил и уставился огромными темными глазами, отчаянно прижимая к себе Фелли.
— Плости, Мидил, плости, я не хотел колмить того волка, но он от меня плосто откусывает! — он поспешно стирал слезы рукавом, шмыгая покрасневшим носом.
— Вижу, вижу, не прыгай ты так, — Мидир поморщился, выказывая недовольство, а потом слегка подпихнул Мэллина на другой край кровати. — И раз уж ты меня разбудил, в наказание я затребую с тебя половину твоей постели. Как принц ты не можешь не уважать закон! Ты помешал мне спать и поплатишься за это!
Мэллин недоверчиво глянул, освободил место, дождался, пока Мидир ляжет под одеяло, а потом подпер вихрастой головой его подбородок. В грудь Мидиру уперся лоскутный Фелли, ощутимо втыкаясь пуговичным носом в солнечное сплетение.
— Ты еще научишься быть волком, Мэллин, научишься. Я уверен, из тебя выйдет отличный волк.
***
Пока Мидир задумчиво вглядывался в потолок, обращаясь к видениям прошлого, успело совсем стемнеть. Сумерки опустились рано из-за грозы, черно-серые тучи захватили все небо, грохоча, будто в самом деле склочные старые боги. Мидир припомнил несколько их встреч в том, большом старом составе. Невозможно, просто невозможно было не вызвериться на треклятого грифона, тогда такого же молодого и дерзкого, как сам волчий король. Даже помоложе, о чём Мидир не уставал неблагому напоминать. И по сей день реакция Лорканна на эти слова вызывала у Мидира улыбку. Айджиан все время их разнимал, и если бы не рассудительный фомор, вряд ли они пережили бы тот конец старого света и старых богов.
По счастью, Лорканн оказался более разумным, чем выглядел на первый взгляд. Айджиан, подмявший под себя весь океан, знал, что одному не выстоять, и нашел себе союзников. Он привлек их обоих, благого и неблагого, предложил план, поддержку и перемирие. И хотя тогда Мидиру казалось, что перемирие с неблагим в принципе вещь невозможная, Лорканн проявил присутствие не только магической силы, но и какого-то, весьма условного, как всё у неблагих, разума.