Мидир оскалился: лежать обнаженным под ее насмешливым взглядом становилось все менее и менее забавно.
— Вы красивы, — она приложила к улыбчивым губам розовые цветы. — И самоуверенны, — опять рассмеялась, скользнув взглядом по его бедрам. — И возбуждены. Это все вереск! Мидир, наши воины часто сражаются нагими. Если вы думали поразить меня, то поразили лишь тем, что у ши и правда волосы лишь на голове.
— Не совсем так, — недовольно проворчал Мидир, набросив одежду обратно. — Они появляются после пяти тысяч лет.
— Это все очень познавательно, — зевнула женщина. — Но с вашего разрешения я и правда посплю еще немно-о-ого.
Мидир набросил на Этайн защитный покров. Потянулся мыслесловом к Джареду:
— Цветы желания еще остались?
— Очень мало. В Черном лесу, — глухо и не слишком довольно ответил тот.
Теперь можно было глянуть, что творилось у Эохайда. Черный глазок змейки сторожко смотрел из угла покоев короля галатов.
***
— Где Этайн? — рванув дверь, с порога рявкнула старуха.
Колчан за спиной и меч у пояса так же естественно дополняли ее наряд, как у других женщин — передник.
— Мы торопились, король Эохайд, простите мою мать за волнение, — добавил вошедший следом рыжий коренастый галат.
— Госпожа Боудикка, мои приветствия, — склонил голову Эохайд, — как и вас, Грюнланд. Моя жена…
— Она не жена тебе! — в голос возразили вошедшие.
— Моя жена решила пройтись, — ровно ответил Эохайд. И ухмыльнулся: — За вереском! Я обещал заботиться о ней, и не смог отказать ей в просьбе.
— Ты обещал отдать ее сегодня. Мы подождем, — и Грюнланд уселся в ближайшее кресло.
— Волчий скакун в стойле, — прошептала Боудикка. Повела носом. — И тут пахнет волком. Волком! Он был здесь? Ты… Ты отпустил Этайн в Нижний?
— Что?! — вскочил на ноги Грюнланд.
— Госпожа Боудикка, вы же не думаете, что я… — приложил Эохайд ладони к груди и улыбнулся.
— Не лги мне!
Боудикка ринулась к центру комнаты, к пятнистой шкуре на каменном полу, скрывающей уход Мидира. Потерла в ладонях остатки пепла и подняла голову с расширившимися зрачками.
— Ты не хотел отдать ее нам, а отдал ему. Ему!
— Вы сами вынудили меня! — огрызнулся Эохайд, не став отпираться. — Он вернет ее в полночь.
— Ты сказал «В полночь»?
— Да… Вернее, нет, — поморщился Эохайд. — Какое это имеет значение?!
— Что ты сказал, король? Дословно?
— Просил развлечь и спрятать у себя. Он вернет ее, — добавил Эохайд, но уже без прежней убежденности.
— Вернет? Мидир?.. — бабка засмеялась резким лающим смехом. — Теперь нет. Ты распорядился Этайн! Не обозначив время, ты отдал ее на весь Лугнасад! Ты судишь по себе, ты знаешь Мидира только здесь, но это же нижние! Они повинуются желаниям, А Этайн нельзя не желать. Ты думаешь, все учел? Ты ошибся! Представь свою самую жаркую ночь, умножь на десять, — шептала клятая бабка, — и ты поймешь, что этот волк сейчас делает с твоей женой!