— Я тоже! Я так рада, так рада! — засветилась Лианна чистым золотом. — Теперь тебе не придется жертвовать ради меня своим счастьем! Которое ты непременно найдешь, вот увидишь!
Мэллин закатил глаза, едва удержал руку, чтобы не хлопнуть себя по лбу, но смолчал.
Мидир мысленно с ним согласился. Иногда солнечные были невероятно, просто за границей всяких здоровых очертаний сочувственны и великодушны. Он едва не свел ее в могилу, а она желает ему счастья в любви. Действительно! Почему бы и нет?
— Меня греет, что советник рад точно так же, как я, — улыбнулся Фордгалл теперь Джареду. — А может, — с нажимом добавил, кивнув головой, — и еще сильнее.
Теперь Мидиру очень захотелось уронить Фордгалла головой вниз в какую-нибудь из ям, приготовленных для врагов дома Волка. Или втянуть в стены Черного замка до скончания эпохи!
Джаред был вправе сам воткнуть нож себе в сердце, но Мидир не собирался спокойно смотреть, как другие проворачивают в нем лезвие.
Хотя советник словно бы не заметил ни подтекста, ни намека на его чувства к Лианне.
— Думаю, удачному разрешению этого вопроса рады мы все, — льдистые глаза блестели обычно холодно. — Все, кто любит принцессу Солнца и желает ей счастья, — колоть намеками Джаред умел ничуть не хуже чистокровных и старших ши.
— И мы вам очень признательны! — пылко ответил Джилрой, обращая к советнику взгляд синих глаз.
— Приятно осознавать, что есть еще ши, подобные Перворожденным, для которых любовь важнее благословения их родных, — ровно произнес лесной принц. — Пойти наперекор воле своих и чужих домов! Такого не было со времен прежнего волчьего короля. Однако дом Волка довольно консервативен, вряд ли случившееся одобрит сам король, — учтивый поклон в сторону Джареда, намек на угрозу власти большей, чем у советника, последний шанс и показательное невнимание к Мэллину, сыну этого самого «прежнего волчьего короля».
Мэллин не удержался:
— Раз в несколько тысяч лет история имеет обыкновение повторяться. Уверен, отец бы оценил!
Мидир представил осерчалого в очередной раз родителя и показательное повторение судеб Риммана и Джиневры. Отец был великолепен во многом, но дипломатичность и снисходительность в число его достоинств не входили.
— А наш король оценил совершенно точно! — еще шире улыбнулся Мэллин.
— Ты можешь себе представить! — переглянувшись с мужем, кивнула и восторженно произнесла Лианна, обращаясь к Фордгаллу. — Нас благословил сам Мидир!
— Как удачно, что и торжественный ужин прошел в вечер вашей э-э-э… помолвки! Чудо, не иначе. Вне сомнений, наш владыка щедр на подарки и умеет подобно своему отцу ценить истинную любовь, — ответствовал, склонившись, принимая окончательное поражение и выдерживая удар, Фордгалл. — Когда я вернусь в свой лес, я тоже сделаю все, чтобы мой дом стал союзником вашим.