Ненавистный запах больницы ударил мне в нос, как только я зашла в эти двойные двери вслед за инвалидной коляской, на которой санитар вез Джессику. Она просила меня позвонить Джареду и даже продиктовала номер, сначала спутав некоторые цифры. Я звонила несколько раз на номер, записанный в ее медицинской карте, но никто не отвечал. Джессика плакала, без устали повторяя, что не может рожать без него, и, сдавшись, я насела на медсестру, сопровождавшую нас.
— Вы сообщили ее родным?
— Ее муж не отвечает, — отрезала она, на ходу меряя давление Джессике, но я не собиралась так просто дать задний ход.
— И что? А матери? Или отцу?
Джессику ввезли в родильную палату, где медсестры готовили все необходимое. Женщина, бросив блокнот, который несла с собой всю дорогу, строго посмотрела на меня поверх очков.
— А вы вообще кто такая?
Неприветливость в ее тоне была очевидна, и, виновато улыбнувшись, я собиралась ретироваться, но Джессика мертвой хваткой вцепилась в мою ладонь.
— Останься! Пожалуйста, не оставляй меня.
Я посмотрела в ее округлившиеся от страха глаза. Она боялась меня по неизвестной причине, но перспектива рожать одной, без единого знакомого ей человека, вселяла в нее панику.
— Хорошо. Я останусь, — я встала рядом с ее креслом, теперь уже успокаивающе сжимая ее пальцы, и ласково улыбнулась. — Тебе нельзя волноваться, хорошо?
В палату ворвался пожилой врач, который, нацепив очки на нос, просмотрел карту, одновременно давая Джессике указания:
— Так, миссис Финч, дышите. Главное, дышите.
Джессика сжала челюсти, но крик боли все же вырвался наружу. Медсестра негромким голосом проинформировала врача о состоянии пациентки. И он, натянув резиновые перчатки, сел на крутящийся стульчик.
— Итак, милые дамы, давайте наполним этот день счастливыми воспоминаниями, — весело проговорил он, и мне захотелось стукнуть его за излишнюю жизнерадостность, но пришлось сдержаться, потому что Джессика, как ни странно, быстро успокоилась и начала правильно дышать. Медсестра отозвала меня в сторону, заставив надеть халат и шапочку для волос. Я вернулась за ширму и поймала взгляд Джессики, которая обеспокоенно ждала моего возвращения. Она больше не спрашивала о Джареде, осознавая, что он уже не придет, и просто обхватила мою ладонь тонкими пальцами. А у меня возникло желание свернуть ему шею при встрече за такое безалаберное отношение к рождению собственного ребенка.
* * *
Я боялась дышать слишком громко, когда мирно сопящего малыша из рук матери передали мне. Джессика ободряюще мне улыбнулась, убирая со лба мокрые волосы. Рождение ребенка, свидетелем которого мне посчастливилось стать, было невероятно прекрасно и поразительно. Точнее, сам процесс мне не хотелось бы повторять, но малыш, которого я держала в руках, вселял в меня трепет. Мой взгляд опустился с морщинистого личика к крошечным пальчикам. Казалось, я могу любоваться им вечно.