Я не понимала, почему Султан не возвращается. Прошло уже больше десяти дней! Как он мог вот так вот бросить меня в чужом городе?! Ни денег, ни телефона — ничего! Я просто сидела в этих четырех стенах и сходила с ума. С больным щенком. Мне казалось, что вокруг меня кипит жизнь, а я будто похоронена и забыта. Такое страшное чувство… и самое плохое — это неизвестность и постоянное ожидание — вот, сейчас в замочной скважине повернется ключ! Но только тишина в ответ… час за часом, день за днем. А может он умер? Разбился на машине, а я и не узнаю об этом. Так и буду сидеть тут и ждать…
В конце концов, я решила поехать к Наташе, жене Сергея, и узнать, что там случилось. Я бы давно это сделала, но Кривой Рог очень большой город. Пешком не добраться, а денег на автобус у меня не было. К счастью, Гера еще давно сделала мне какой-то курсантский проездной, иногда с ним можно было проехать, а иногда высаживали. Я решила воспользоваться им и добралась-таки до Наташи. Та рассказала мне, что Султан и Сергей задержались, какие-то трудности, машина сломалась. Когда приедут — не известно.
Мне было стыдно признаваться ей, в каком я бедственном положении оказалась. Я как бы невзначай попросила, чтобы она заняла мне деньги на билет в Севастополь, но она сказала, что у нее самой очень мало. Конечно, она понимала, что Султан ничего ей не вернет. Когда она пригласила меня поужинать с ними, я деликатно ковырялась в тарелке и размышляла о том, что я все-таки аристократка. Несколько дней проведя почти без еды, я нашла в себе силы кушать как настоящая леди. И думаете, это меня радовало?! Нисколько! Принцесса может выжить только во дворце. А вот так вот, выброшенная на улицу безо всяких средств к существованию — принцесса беспомощна.
Каждый день я стала приезжать к Наташе, она просила меня посидеть с ее дочкой, пока она работала. Для меня это была возможность пообщаться с живыми людьми и поесть. На балконе у них стояла трехлитровая банка с засоленными пожелтевшими кусками сала. Я всегда относилась к салу «это люди не едят», но теперь прогорклое это сало могло мне дать возможность приготовить дома ужин. Картошка еще оставалась, а если пожарить ее на сале, она становилась более питательной. Попросить у Наташи это сало мне было стыдно, повторяю, я не хотела, чтобы она поняла, в какой я ужасной ситуации. Поэтому, играя с девочкой, я стыдно воровала эти куски и, завернув в бумагу, засовывала себе в сумку.
Какая ирония — принцесса никогда не станет просить милостыню, принцесса лучше украдет! В этом была вся я.