Я больше не доверяла себе, поэтому, когда знакомая женщина попросила нас подарить ей щенка, я согласилась. К тому же я уезжала в Севастополь. Султан сказал, что в Кривом Роге нам делать больше нечего, а следует попытать счастья у него на родине в Майкопе. Мы договорились, что я поживу какое-то время в Севасе, пока он там не устроится и не заберет меня.
На этот раз я застряла одна надолго. После Кривбасса я поняла, что жизнь с Султаном не для меня. Но я привыкла к тому, что он моя семья и не представляла, как разорвать это. Просто катилась по течению, смирилась. В Севасе я устроилась танцевать в новый клуб, открывшийся у меня на районе, в «Приму». Гера затащила меня туда, хотя я считала, что уже старовата для подобной работы. Дело шло вяло и тяжело. Гера вскоре уехала в Одессу, а я осталась одна. В клубе мне не очень нравилось, но нужны были деньги. Я пошла учиться на курсы французского и оплачивала их именно с танцев. Жизнь вроде бы стала налаживаться, я даже начала встречаться с ди-джеем, молоденьким мальчиком.
Конечно именно в тот момент, все стало если не хорошо, то хотя бы неплохо, вернулся Султан. В моей жизни уже не было для него места, я не хотела возвращаться в прошлое, первое время отчаянно сопротивлялась его попыткам вернуть меня. Он казался мне жалким! Просто бесконечно жалким неудачником! Быть рядом с ним — значит тоже становиться такой же неудачницей! Я даже не позволила ему жить у меня на этот раз. Невыносимо было видеть, как он садится за стол и ест продукты, которые моя мать покупает на свою мизерную зарплату. Нет, его совсем это не смущало! Для него это было в порядке вещей! Он привык пользоваться гостеприимством других людей! А мне было так стыдно перед матерью!
Я не пустила его к себе, и он снял квартиру недалеко от моего дома, буквально через дорогу. Постоянно выслеживал меня в «Приме». Давил мне на эмоции. Я его презирала, но в то же время было многое, что нас связывало. Иногда я поддавалась жалости и шла ночевать к нему. Наверное, это была не столько жалость, сколько желание иметь рядом близкого человека. Все-таки он был мне не чужой. Так постепенно мы снова стали жить вместе. Иногда в ночных клубах выступали с нашими номерами. Снова эти копейки, нищета. Конечно, я бросила курсы. Мы ждали весны. Султан сказал, что его родители в Майкопе отдают нам дачу, весной мы поедем туда и будем жить.
Как бы радужно он мне все ни расписывал, в Майкопе нам были не рады. Мы приехали на квартиру к его родителям. Мать-адыгейка, женщина очень строгая, сразу меня невзлюбила. Ее можно понять — скольких женщин он уже привозил вот так вот! А тут к тому же притащил совсем молодую дурочку.