— Ты согласился работать на него, — продолжала я. Тело Джареда напряглось, а во взгляде, устремленном на меня, мелькнуло отчаяние. — Но это не всё. Что ему нужно было от тебя, Джаред?
Похоже, я попала в точку, потому что по его лицу словно прошла судорога.
— Ты хочешь знать?
Его голос был пугающе спокоен, хотя в то же время в синих глазах полыхала буря эмоций. Он приблизился на шаг ко мне и остановился.
— Ты действительно хочешь знать? — хрипло повторил он, и я, не в силах произнести ни слова, коротко кивнула.
Моргнув впервые за тридцать секунд, он сделал шаг назад, отступая, и, чуть наклонившись, стащил свою футболку с длинным рукавом через голову, открывая ужасающие следы, покрывавшие все его тело.
— Он каждую неделю приходил ко мне, чтобы поставить очередное клеймо, — безжизненным тоном проговорил он.
Приглядевшись, я увидела, что шрамы действительно имели своеобразную форму, а посередине красовались две заглавные буквы. Меня затошнило от отвращения. Большинство шрамов уже побледнело, но остались и розовые отметины.
— Он уверял, что прекратит, как только я соглашусь обменять себя на тебя.
Мои глаза наполнились слезами. Я не могла даже представить, через какой ад ему пришлось пройти.
— А я не мог, — Джаред снова натянул футболку и попятился к стене. — Я не мог допустить, чтобы он добрался до тебя.
— Джаред… — слезы струились по моему лицу, и я даже не пыталась их смахнуть.
Он отошел к окну и сунул руки в передние карманы джинсов. Я чувствовала себя паршиво. Кажется, еще хуже, чем когда думала, что он погиб. Его рассказ поразил меня до глубины души. Его не убили тогда. Он прожил в мучениях целый год, но не согласился поменяться со мной.
Я бесшумно приблизилась к нему, но он все равно повернулся и замер. Наши взгляды встретились, и время остановилось. Вблизи было видно, что обе его щеки опухли и покрылись фиолетовыми синяками. Царапина на левой щеке больше не кровоточила, но выглядела устрашающе. Медленно подняв руку, я нежно провела пальцами по его носу, опускаясь к подбородку, но пропуская губы. Джаред резко выдохнул, но не пошевелился, даже когда я, встав на цыпочки, легко прижалась губами к его более здоровой щеке.
— Спасибо, — шепнула я ему на ухо и отодвинулась.
Глаза Джареда были зажмурены, руки сжаты, а дыхание прерывистым. Он не двигался, и я шаг за шагом стала пятиться к двери.
Даже когда я уже оказалась в коридоре, Джаред не шелохнулся. Бросив на него последний взгляд, я вышла из дома.