- Спасибо за вечер, это было почти хорошо. Почти.
Хотя я и захлопнула дверь, я все еще могла слышать сквозь стену, как он смеется.
Мудак.
Как он смеет вести себя так, будто я не могу перед ним устоять? Эгоистичный придурок!
В любом случае, я напомнила себе, что у меня нет на это времени.
Я уже сильно опаздывала на встречу.
****
Проходя через стеклянные двери здания, я поймала собственное отражение. Мои волосы растрепаны, макияж практически не скрывал мешков под глазами. Я выглядела жутко помятой. Я решила, что времени на переодевание у меня точно не хватит, я и так слишком опаздывала. Ворча, я разгладила свою блузку, а затем поправила прическу руками. Мои родители точно не придут в восторг от такого внешнего вида.
Завернув за угол, я заметила знакомое лицо на другом конце коридора.
– Грэм! – я помахала рукой своему брату (технически, по факту мы только сводные брат с сестрой).
Грэм всегда походил на туго сжатую пружину. Вот и сейчас он был напряжен, сильно нервничал, и это заметно. Мне всегда приходилось непросто со своей семьей, но Грэму… Что ж, ему доставалось еще сильнее. Хреново быть результатом измены.
– Никки, – сказал он, отталкиваясь от стены. Он посмотрел на дверь рядом с собой, за которой меня ожидали, затем на меня. – Где тебя черти носят?
– Прости! – простонал я, вытирая ладони о свои брюки. – Просто передо мной встал выбор…
Слово «встал» тут же нарисовал в моем воображении член Абеля, крепкий и соблазнительный…. Твою мать, сосредоточься, больная нимфоманка. Неужели это то, что случается, когда кончаешь впервые в жизни? Что-то вроде долгого отходняка после секса?
Качая головой, Грэм протянул руку, чтобы поправить прядь моих волос.
– Они уже собрались. Ждут тебя.
В воздухе повисло напряжение, словно приговор уже вынесен. И это касалось только меня, не Грэма. Его никогда не приглашали на совещания компании. Ни разу. Хотя Грэм и работал здесь, с ним обращались хуже, чем с рядовыми сотрудниками. У него не было никаких льгот, он не получал ни единого бонуса от того, что был сыном моего отца. Отец мучился от чувства вины, а Грэм на собственной шкуре ощущал всю унизительность своего положения.
Моя мать умела изощренно мстить.
Я долго удивлялась, что Грэм вообще решил работать здесь, но со временем поняла. Ситуация на рынке труда тяжелая, найти работу было действительно проблематично. А Грэм так и не получил достойного образования. Его мать не могла позволить себе оплатить ему колледж, а наш отец попросту отказался помогать им деньгами. И несмотря на постоянное психологическое давление, Грэм все равно любил то, чем занимался. А тот факт, что он решал некоторые финансовые вопросы в компании, по-настоящему позволял ему гордиться собой. Это что-то да значило.