Роберт, вздохнув, встал и отнес газету к камину, где она послужит материалом для растопки. Он все еще надеялся, что наступит день, когда Кларисса полностью ему доверится. Тогда Роберт наконец-то узнает, что с ней случилось.
«А теперь поспешим домой…» Кларисса размышляла над этими словами, пока шла через небольшую площадь. Да, все правильно. Дом Роберта стал для нее не просто прибежищем. Жилище Метцлера за последние месяцы стало для Клариссы настоящим родным домом, хотя поначалу она сомневалась, что когда-нибудь у нее снова возникнет подобное чувство. Она стала сопровождать Роберта (его здесь называли просто «доктор»), и люди в Росарио действительно стали меньше распускать сплетни. Какая хозяйка не делает покупок? Кларисса между тем даже вошла во вкус, ей нравились эти небольшие прогулки. Все же было лучше иногда выбираться из дома, наблюдать за обычной жизнью, чем сидеть целыми днями в четырех стенах или копаться в саду.
«И все-таки я должна по-прежнему соблюдать осторожность».
Жизнь не была такой, как раньше. В нормальное русло она больше никогда не вернется. Спокойствию пришел конец. И все же за последние месяцы, проведенные вместе с Робертом в Росарио, какие-то вещи вновь вошли в привычку. Кларисса вздохнула.
«Мне только нужно все уравновесить: удовлетворить любопытство жителей Росарио, не раскрывая слишком много о себе».
Иногда Кларисса мечтала окунуться в бурную жизнь большого города. Там вообще никому не бросишься в глаза. В Буэнос-Айресе, например…
Кларисса вздрогнула. Какое-то движение отвлекло ее от мыслей. Лишь на мгновенье она погрузилась в размышления и совершенно перестала следить за окружающей обстановкой. Она нервно моргнула от яркого солнечного света, но видела лишь очертания. Был почти полдень, и девушка должна была уже давно вернуться к Роберту.
Кларисса прищурила глаза, чтобы лучше видеть. Ее опасения подтвердились. Какой-то мужчина прислонился к стене дома, к которому она как раз направлялась, и наблюдал за ней. Низко надвинутая черная шляпа закрывала его лицо. Одет он был, как гаучо, в bombacha de campo – специальные мешковатые штаны, в которые был продет rastra – широкий, украшенный серебряными монетами пояс. Из-под него торчал facon – большой нож на все случаи жизни, с которым никогда не расставались гаучо. Ноги его были колесом, как у многих мужчин, которые с детства находились в седле и научились ездить верхом раньше, чем бегать. Кожа на лице у мужчины, как успела заметить Кларисса, была опалена солнцем и обветрилась. Она загрубела, как кусок старого дерева. Между тонких губ торчала спичка, которую он жевал.