Глаза Лены становятся огромными, она не может ничего сделать, кроме как повернуться ко мне, чтобы удостовериться, что мы видели одно и то же. Мы долго смотрим друг на друга, пытаясь понять, что думает другая, и сообразить, как поступить.
Лена принимает решение быстрее, чем я, разворачивается и срывается с места, бормоча что–то о том, как она облапошит родителей с арендой коттеджа на пляже. Но я не такая быстрая. Когда Регина видит мое лицо, она сразу же понимает, что я заметила. Или думаю, что заметила.
— Энтони нравится жестко, — говорит она.
— Что жестко? — спрашиваю я, не переставая думать.
— Секс. Знаешь, что это такое? — спрашивает она наигранным голосом маленькой девочки.
Она вошла в режим стервы и собирается сделать все, чтобы отвлечь меня от увиденного. Я морально готовлюсь.
— Ты бы лучше соображала быстрее, если хочешь остаться с Джейми. Потому что ему нужны некоторые вещи, — говорит она, растягивая слова, чтобы это звучало максимально оскорбительно. — Я впервые дала это Джейми, когда он жил с нами. Так что я знаю.
Мне хочется закрыть уши руками — я не могу обсуждать это с ней. Не хочу слышать подробности. Не хочу знать, как это было. Не хочу ничего об этом слышать. Не хочу тратить ни секунды на мысли о том, что она уж точно лучше, чем я, умеет обращаться с парнями — с Джейми — и я никак не могу с ней соревноваться.
Впервые я задумалась об этом в прошлом году, когда сбила ее с ног на беговой дорожке.
«Дыши», — внушаю я себе.
Регина точно знает, как меня задеть — у нее всегда получалось. Так же хороша в этом, как ее брат. Должно быть, унаследовали этот особый талант от отца. Потому что я была в одной комнате с миссис Деладдо — от нее Конрад и Регина никак не могли научиться подавлять людей.
Регина с безжизненной улыбкой на лице ждет, когда я заговорю.
Как это возможно — так сильно ненавидеть человека и чувствовать вину перед ним одновременно? От напора этих двух противоречащих чувств у меня чуть не трескается голова.
— Почему ты так сильно хочешь разлучить меня с Джейми? — спрашиваю я так спокойно, как только могу, пытаясь не дать своим рукам сжаться в кулаки.
Я хочу услышать, как она это говорит — просто хочу, чтобы она призналась, что все еще любит его.
Она бросает свою сумку в шкафчик и громко хлопает дверцей.
— Потому что ты завралась, Роуз, — говорит она.
Это даже близко не стояло с тем, чего я ожидала услышать.
— Что это значит? — спрашиваю я.
Она совсем не торопится, набирая код на замке шкафчика, затем берет толстовку и поворачивается ко мне лицом.
— Ты никогда не будешь с Джейми. Ты можешь переспать с ним или начать с ним встречаться, чтобы позлить родителей, — говорит она, прекрасно зная, что мой отец погиб. — Но ты уедешь — ты же думаешь, что Юнион недостаточно хорош для тебя. И про Джейми ты думаешь так же.