Он хватает меня, крепко обнимает и кружит вокруг себя. Я не могу перестать хохотать, хоть у меня и закружилась голова так, что начало тошнить. Я скучала по Энджело.
Когда мы наконец перестаем вращаться и он опускает меня на пол, ему приходится несколько секунд придерживать меня, чтобы я не врезалась в стену. Но у меня не настолько кружится голова, чтобы не заметить Джейми, входящего в дверь в дальней части холла, рядом с раздевалкой девочек.
Каждый раз, когда я вижу Джейми после небольшого перерыва, я снова чувствую себя семиклассницей, которая смотрит, как он играет в хоккей, и не способна оторвать взгляд. Но теперь я ощущаю что–то другое, вдобавок к трепету и очарованию, и мне требуется несколько секунд, чтобы распознать это чувство.
Это страх.
Я боюсь не его — боюсь за него.
Я беспокоюсь о Джейми. Я слишком многого не знаю о его жизни и о том, что именно он делает для Деладдо.
— Хорошая работа, Роуз, — говорит Джейми.
Не успеваю я понять, что происходит, он наклоняется ко мне и целует в щеку, и я чувствую этот аромат чистоты, который так люблю. Я тянусь к нему, чтобы обнять, но он уже отходит, когда мои руки обхватывают его шею. Мы оба как будто застываем, неуклюже отрываемся друг от друга и делаем шаг назад. Я замечаю, что в одной руке у него телефон, который он постоянно крутит туда-сюда.
— Да, хорошая работа!
Энджело хлопает меня по плечу и ухмыляется. Он придвигается ближе и слишком громко шепчет:
— Но мюзиклы? Да ладно тебе, чувак! Тебе нужно петь в группе!
— Подожди, это правда? Ты думаешь, я могла бы...
Толпа, собравшаяся вокруг Тейлоров, смеется над чем-то, сказанным Дирком, и Джейми с Энджело оглядываются посмотреть, что происходит.
— Эй, это тот парень... тот парень из... этой штуки, — говорит Энджело. — Что он здесь делает?
— Это папа Холли, — отвечаю я.
Энджело безучастно на меня смотрит.
— Холли, с темными волосами, которая была в спектакле.
— О, да. Она горячая, — задумчиво говорит Энджело, словно он первый человек, сделавший такой вывод. — А где рыжая? Она такая горячая, что даже типа дымится.
Он оглядывает холл в поисках Стефани, которая, естественно, до сих пор в раздевалке. Никому, кроме нее, не требуется столько времени на переодевание. Это ее первая главная роль, но она уже научилась искусству заставлять публику ждать.
— Ты имеешь в виду Стеф?
Судя по всему, Энджело понятия не имеет, за кем он наблюдал весь спектакль — догадываюсь, что он не любитель читать программки.
— Помнишь ее с прошлого года, да?
Энджело снова безучастно смотрит около секунды, а потом у него практически отпадывает челюсть.