Как белые перья, стоймя воткнуты в поверхность горизонта корабли с парусами. На других мачты обнажены, реи полуопущены, похожи на обтрепанные или горелые деревья, на сухостойные лиственницы.
«Английский флот!» – думает Путятин.
Весь горизонт обложен кораблями. Чем дальше идет «Хэда», тем больше видно судов противника. У Петропавловска собрана большая сила. Камчатка в блокаде.
Можайский возбужденно заходил по юту. Леше Сибирцеву часто приходили в голову совсем не офицерские мысли. Глядя на вражеские суда, он однажды заявил: «Как интересно было бы знать, что это за корабли и что за люди, что у них за жизнь, чем они заняты. Познакомиться с ними!» Да, конечно! Англичане народ дошлый, Леша, а бьются смертным боем. Создали благородное государство, развили промышленную систему, создали колонии, мировую торговлю. Изобрели множество машин и устройств, написали книги и ученые трактаты против нас и друг против друга, и за себя, и против себя, и за и против человечества. Однако, при всем нашем интересе, сейчас они подойдут, хлестнут ядрами по нашим добрым намерениям беглым бортовым огнем... И ко дну пойдут все мои изобретения! А потом наши ответят когда-нибудь таким же огнем. Вот тебе и изобретения и совместные великие идеи, дополняющие друг друга открытия. Леша, Леша! Где ты? Славный, милый Сибирцев! Товарищ мой! Где твои благие замыслы? А поэтому надо бить первыми. Но чем?
– Туман подымается! – доложил Сизов с марса.
Рядом с адмиралом появился Иван Терентьевич. Прислуга стоит наготове у пушек. Впередсмотрящий – на носу. Видно, как ленивая пелена тумана подергивает поверхность воды.
– Стопушечный корабль, – рассмотрел в трубу адмирал. «Пожалуйте к бою!» – сказал он себе.
Ветер засвежел.
– Взять у грота два рифа! – командует Колокольцов.
Открылась Вилючинская сопка. С нее снесло облака. На «Хэду» под парусами идут два трехмачтовых судна.
Опять набегает пелена тумана, и чем ближе, тем выше становится. Туман закрыл совсем корабли. Штиль.
Спасительный туман, которого ждал Евфимий Васильевич.
– На весла!
– Пошел на весла! – срывается с места боцман.
Поставил в борт скобу, а в нее тяжелую гребь, вытесанную из бревна. Матросы ставят весла и становятся у каждого по двое.
Сквозь туман вспыхивает красный огонь. Слышится выстрел. Ядро проносится со свистом над мачтами. Матросы гребут изо всех сил. Теперь у каждого весла четверо.
Туман совсем сгустился. Полный штиль. По всем признакам, и неприятель должен заштилеть. Опять дважды выстрелили в тумане. И еще раз. Теперь огня не видно и гул выстрела глуше. Не слышно ядер. Цепкие матросские руки привыкли к гребле. Работающих сменяют, с матросами становятся на весла офицеры, чтобы не сбавлять хода. Идет сущая гонка.