— Марина! — призвал я ее к порядку.
— А что? — отозвалась она охотно. — Я и говорю: хата на уровне. Должна вас предупредить, Маргарита Александровна, ибо вижу в этом дочерний долг: мой отец интеллектуал районного масштаба. Он эрудит и именно этим способом обольщает женщин. Но учтите, он опасен. Он мастер начального периода.
Я нервно засмеялся, не видя другого выхода:
— Марина Сухарева в своем репертуаре. Доложи лучше, что ты получила в школе?
— Восемь! — с вызовом отвечала она.
— Две четверки?
— Три, три и два, мог бы сам сообразить. И вообще, ты отстал от жизни…
— Стоит мне уехать… Почему ты разговариваешь в таком тоне?.. До каких пор будет продолжаться эта разболтанность?.. — я выдавал полный родительский набор, абсолютно бездейственный, после чего перешел к информативной части. — По-моему, у меня нет тайн от тебя, иначе я не позвал бы тебя в этот дом…
— Нескромный, но существенный вопрос, — бесцеремонно перебила Марина, опережая события. — Давно вы знакомы?
— Хочешь чаю? — спросила Маргарита Александровна. Мне показалось, что поначалу она несколько опешила от непредвиденной гостьи, однако быстро сумела оцепить пикантность моего замысла и теперь была готова подключиться к нему, все-таки она удивительная женщина, и она продолжала без утайки: — Думаю, твой отец еще сегодня утром не догадывался о моем существовании.
Мне то и дело приходилось корректировать их самодеятельность, ибо я один стоял на страже исторической правды.
— Помилуйте, Маргарита Александровна! — вскричал я с торжеством. — Мы же познакомились двадцать пять лет назад.
— Солидный стаж, — усмехнулась Марина. — И теперь искупаешь грехи молодости? Вполне в твоем стиле.
— Разве у старых друзей не найдется, о чем поговорить хотя бы просто так? — с мягким упреком спросила Маргарита Александровна, пытаясь внести в разговор струю умиротворения. — Между прочим, твой отец фронтовой друг моего погибшего мужа. Это тебе не в укор, просто для информации.
— Все сходится, — с живостью отозвалась Марина. — Иногда у нас появляются фронтовые друзья папона. Тогда они запираются в кабинете и глушат водку. Но погибшие к нам еще не приходили.
— Вероятно, потому, что они всегда с нами, — терпеливо поправила Маргарита Александровна, продолжая оставаться удивительной женщиной и в этой усложненной ситуации.
— В таком случае я умолкаю и говорю: пардон, — Марина расшаркалась и сделала книксен, взявшись руками за низ платья: именно таким макаром она обычно признавала свое поражение. — Можете налить мне чаю, если вы не шутили.
— Ты не стесняйся… Если ты не обедала?..