— Я решу ваши дела, я еще раньше загадала, сегодня день удач. — Она уже предвкушала предстоящее коловращение в говорливой толпе и все более наполнялась своими ожиданиями. Она остановилась, глядя на него: — Стойте! Вы с кем-то тут разговаривали! Мне слышались голоса…
Сухарев промедлил с ответом, которого не знал. В прихожей запел мелодичный звонок. Новые гости давали знать о себе, испрашивая предварительного разрешения перед явлением.
«Это судьба», — мгновенно решил Сухарев и тут же успокоенно присел у стола, тогда как Маргарита Александровна, недоуменно пожав плечами, пошла открывать.
У судьбы оказался писклявый голос и звонкая россыпь веснушек на упругих щеках.
— Распишитесь в получении, — пискнула судьба, посчитав свою роль на том исполненной. Дверь за нею захлопнулась.
Маргарита Александровна показалась в комнате с телеграфным бланком в руках, ломая пальцами стандартную укладку бумаги.
— Из Москвы, — сказала она. — Так вот и общаюсь с внешним миром. И всякий раз пугаюсь: вдруг тревожная весть? Впрочем, и того теперь лишена, все позади.
Все же в ее скороговорке Сухарев уловил некоторую если не тревогу, то надежду на нее. Маргарита Александровна продолжала стоять у дивана, выбирая место, где бы поудобнее обручиться с доставленной на дом вестью, но так и не определила ничего подходящего, порешив читать стоя, что лучше всего сохраняло силуэт юбки.
Ломко хрустнул сгиб бумаги, глаза побежали по строчкам, и Сухарев вдруг увидел, как белый листок отделился от пальцев и с легким порханием планирует к книжным полкам, а сама Маргарита Александровна беззвучно и плавно, с прямой спиной опускается на диван.
Сухарев уже летел на выручку, Маргарита Александровна по-прежнему сидела прямо, устремив вдаль застывший взгляд.
— У вас неприятная весть? — спросил он, пытаясь подобрать опустившуюся руку, но Маргарита Александровна сама переместила руки, опершись ими в колени.
— Пожалуйста, дайте мне воды, — сказала она довольно устойчивым, хотя и несколько одеревеневшим голосом. — Сейчас это пройдет.
Он бросился к стакану. Вихрь от его ноги перенес телеграмму к торшеру. Иван Данилович плеснул в стакан тоника и снова прибыл к дивану. Маргарита Александровна небрежно отстранила дающую руку.
— Что-нибудь покрепче! — повелела она.
Иван Данилович и тут оказался на высоте, моментально изготовив дозу, вполне пригодную для данной обстановки. Маргарита Александровна осушила залпом, глотнула на закуску порцию кислорода и объявила тем же деревянным голосом:
— Все. Я в полном порядке.
— Что-нибудь серьезное, если не секрет, — допытывался Сухарев, не впадая вместе с тем в назойливость. — Не могу ли я?..