— Вы, кажется, задумались о чем-то? — услышал он.
— Простите, в самом деле, немножко…
— Я спрашивала вас, не хотите ли кофе?
— Кофе? Разве что на дорожку. Я ведь проездом в Москве, послезавтра улетаю.
— Так я сварю, — ответила Маргарита Александровна, старательно пропуская его экивоки.
И встала. Он тоже поднялся: зачем ему кофе? Сейчас они равнодушно потопчутся в передней, он снимет тапочки, передавая эстафету все равно кому: спасибо, что зашли, очень мило посидели, приятно было встретиться, не забывайте, заходите, буду весьма рада, спасибо и вам, непременно зайду еще через двадцать лет…
— Я даже квартиры вам не показала, — отозвалась Маргарита Александровна, заметив, что он оглядывает комнату.
Сухарев терпеливо осмотрел квартиру, хотя что там осматривать — однокомнатная, типовая, с балконом при кухне. Все же присутствие женщины накладывало определенную индивидуальность на эту унылую серийность, всякие там укиеэ, ракетки для тенниса, расписные тарелки на стенах, впрочем тоже ведь серийные, но что он ее ракеткам, что ему ее ракетки? Сухарев прилежно осмотрел, благо все можно окинуть единым взглядом, и уже из прихожей мимолетно заметил:
— Где вы достали такой гарнитур? Совсем не банально.
— Правда? — она вскинула на него радостные глаза, и наконец-то он увидел там все, что ему грезилось.
Ну как тут не удивиться причудливым странностям человеческой натуры, особенно женской. Смешно сказать, но именно так оно и вышло, именно с гарнитура, со всех этих пуфиков, шкафиков и прочего, и начался этот неожиданный (он же и долгожданный) перелом. Хотя кто знает, может, эти гарнитуры как раз для того и существуют, чтобы соединять людей нерасторжимыми связями, причем чем краше гарнитур, тем крепче единение.
Итак, она повторила:
— Правда, нравится? Вы это искренне? — А глаза светились как много-много лет назад.
— Прелестно, — ответил он. — Особенно хорошо, что он голубого тона, именно ваш тон. Но вы не ответили, где достали?
— Не где, а как? Лучше не спрашивайте, это же целая эпопея, если у вас есть время, я расскажу, вы умрете…
Она оживилась, заспешила по комнате, демонстрируя удобство всех предметов, увлеклась подробностями: как увидела этот венгерский гарнитур в магазине с биркой «Продано», так он сразу лег ей на душу, особенно этот дамский письменный стол, просто прелесть, не правда ли? но ведь продано, что делать? а продавец говорит, может, не приедет покупатель, выписавший чек, и она ждала, пока истечет срок, и продолжала обрабатывать продавца; ведь у нее и денег таких при себе не было, сразу тысячу сто, ведь не дорого, правда? а в кредит и не думайте, это же ходовой товар, на него с ночи номерки на ладонях пишут, она к директору, что ни сочиняла, и тот, подумайте, согласился продать такую редкость в кредит, помчалась на работу за справкой, мигом оформила и продавцу дала всего ничего, одну десятку, это же мелочь, а главное, магазин-то в соседнем квартале, потому она и наведывалась через день, так на тележках все и перевезли, ликвидировала старое барахло, а теперь платит рассрочку, осталась ерунда, последние семьдесят рублей, такая эпопея с этим гарнитуром.