- Что будем с ним делать, Пэтси?
- Бросьте назад их обоих.
В следующую секунду Сэм понял, что его закинули, как мешок с картошкой, в заднюю часть фургона. Удар смягчило только неподвижное тело Джина. Приземлившись на него, Сэм обнаружил, что Шеф на удивление мягкий.
Дверь фургона захлопнулась и закрылась на замок. Хлопнули еще двери, зарычал мотор, и фургон тронулся.
- Шеф? Шеф, ты меня слышишь?
Глаза Джина по-прежнему были закрыты. Движения были лишь от тряски и подскоков фургона.
- Шеф?
Огромный синяк, цвета спелой сливы, медленно растекался по виску Джина. Видеть его в таком состоянии было неимоверно тревожно, и Сэм вдруг понял, что подсознательно всегда считал Джина кем-то неуязвимым.
А он таким не был. Он был из плоти и крови, как и все остальные. Порежь его - и кровь потечет. Врежь ему как следует - и он свалится.
Сэм проверил наличие пульса. Сильное сердце Шефа все еще билось. Но как давно он в отключке? И какого черта делали в сарае О'Риордан и два его лакея?
Должно быть, засекли, что Джин идет за ними, и решили, что его послал кто-то из соперников. Как сказала Стелла, таков их мир - кругом насилие, месть и предательство. Они ожидают проблем - где угодно, когда угодно. Что они будут делать, когда обнаружат, что мы полицейские? Станет ли все лучше... или хуже?
Фургон разгонялся, пролетая район за районом, потом, похоже, свернул с дороги и пошел, подпрыгивая и ныряя, по неровной земле. Сэм услышал искаженную музыку, гремящую из огромных колонок. Это была Сьюзи Кваттро, громко распевающая "Can the Can"[22] под вопли детей на центрифуге и каруселях. Фургон все медленнее и медленнее петлял по дороге вокруг ярмарки, пока не остановился. Сэм услышал, как О'Риордан, Усатый и Хвостатый выскочили из передних дверей, обошли фургон и отодвинули засов.
Он бросил взгляд на Джина, валяющегося с приоткрытым ртом и закрытыми глазами. Впервые с тех пор, как он появился здесь, в 1973 году, Сэм видел Шефа таким беспомощным и уязвимым. Он был беззащитен, как спящий ребенок. Какие бы планы ни имели на них О'Риордан и его тяжеловесы, Сэм был готов на все, лишь бы вновь увидеть Джина Ханта невредимым.
Не знаю, что я стану делать, чтобы вытащить нас из этой чертовщины... но будь ты проклят, Джин, я рассчитываю, что ты потом очень высоко это оценишь!
Двери фургона с лязгом распахнулись, и трое очень мускулистых чудищ заполнили собой все пространство. Их силуэты вырисовывались в вечернем небе на фоне безумного калейдоскопа огней ярмарки.
- Один из них, наконец, очнулся.
- Он об этом скоро пожалеет.