Когда они шли обратно, у столовой толпились только младшие, возле которых стоял огромный мужчина с грубыми чертами лица. Усы и борода срослись у него в единое целое, прикрывая всю нижнюю часть лица.
— Горыныч! — шепнула Ольга.
— Волкова? — низким голосом спросил воспитатель. — Давай пройдем в учебную часть, нам нужно поговорить.
В комнате, куда он завел Иру, никого, кроме них, не было.
— Садись, Волкова! — показал он ей рукой на стул. — И слушай меня внимательно. Я смотрел твою анкету, согласно которой тебе еще только четырнадцать. Местные порядки знаешь?
— Знаю. А почему вы такое допускаете?
— Не одобряешь, значит, — невесело усмехнулся он. — Я тоже не одобряю. А что прикажешь делать? Пробовали запрещать вообще, получается еще хуже. За год три аборта, и у одной из этих дур после него уже никогда не будет детей. Причем из парней этим занимаются самые… — он не нашел для их характеристики приличного слова и продолжил: — Остаются на ночь в столовой, уединяются в бытовках, лазают по карнизам, один вообще сорвался на хрен. При попытках воспрепятствовать угрожают воспитателям, а у нас, кроме меня, одни женщины. И убрать я этих мерзавцев не могу, тем более применить силу. Да если бы они одни. Если бы имело место насилие, я бы ни на что не посмотрел, вбил бы их в землю по самое причинное место. Так ведь нет, сами бегают! Распробовали, где сладкое, и сами липнут к парням. Вот что бы ты, вся такая из себя правильная, мне посоветовала делать в такой ситуации?
— Неужели так везде?
— Ну почему же везде. Где–то этого почти нет, а где–то все намного хуже. Ты поняла, к чему у нас с тобой этот разговор?
— Вы можете не беспокоиться, Степан Борисович, мне эти парни и на фиг не нужны, а если кто из них полезет, отгребет так, что мало не будет.
— Ну–ну, ты, конечно, девочка спортивная, но с парнями тебе все равно не тягаться. Мое имя от кого узнала?
— Девочки сказали.
— Еще помнят? Они меня уже три года величают Горынычем, причем и за глаза, и в глаза.
— Еще мне сказали, что вы хорошо знаете английский.
— Откуда только узнали? Ну да, могу разговаривать и читаю без словаря. А тебе это для чего?
— Я хотела вас попросить помочь мне его выучить за месяц до школы.
— Шутишь?
— Ну, пожалуйста! У меня очень хорошая память, и я буду очень стараться!
Он заколебался, но небольшое воздействие сделало свое дело.
— Ну хорошо. Я завтра составлю для тебя программу и ежедневно буду давать задание и контролировать, что у тебя получается, а что нет. Несколько дней позанимаешься словарным запасом, а потом к изучению слов добавим грамматику. А в конце я тебя натаскаю в разговорной речи. Конечно, все это при условии, что ты у нас вундеркинд. Только при остальных об этом своем увлечении не слишком распространяйся: сочтут чокнутой.