— Прости, — кронпринцесса быстро подошла вплотную к Анелле и обняла ее за плечи. — Кажется, я перегнула палку. Если честно, не предполагала, что ты совсем не знаешь ни чего из истории своей семьи. Прости меня, пожалуйста, — Имма прижалась лбом к подрагивающей от рыданий спине. — Я не хотела. Ты моя подруга и я очень рада, что ты моя фрейлина.
— Вы говорите правду? — Анелла громко шмыгнула носом.
— Хочешь, поклянусь? — Кронпринцесса отодвинулась и, подняв руку, торжественно продекламировала. — Клянусь косточками недавно съеденного фазана, что Анелла моя лучшая подруга и самая замечательная фрейлина в истории Торнии. — Она полезла в висевшую через плечо сумку и вытащила промасленный сверток. — Мы сейчас доедим его ножку, и если вдруг со мной случится заворот кишок, это будет означать, что я подлая лгунья. — Имма хитро подмигнула. — Ну, хватит дуться. Твоя бабушка, которую ты видела лишь раз в жизни, а я так и вообще ни разу не повод для ссоры. Пусть себе живет и здравствует. Мир?
Анелла улыбнулась и протянула руку. — На Вас сложно сердиться. Наверное, это Дар. — Она застенчиво улыбнулась. — Я знаю эту историю. Мне нянечка рассказывала. Говорила, что первый жених бабушки не посмел разорвать помолвку. Боялся гнева Младшего Владыки. Дедушка сам к нему поехал, а его даже на порог не пустили. И тогда он подкараулил императора в главном храме Триединых, упал перед ним на колени и умолял помочь. Его Величие согласился походатайствовать и через месяц они сыграли свадьбу. Конечно, никого из родственников бабушки на свадьбе не было, а Владыка Мейнард так и не признал внука, но зато папе помогал Ваш дедушка.
— Я знаю, — Имма ободряюще улыбнулась. — Я всё знаю.
— Отец никогда не упоминает про Младших Владык, но нянечка рассказывала, — Анелла запнулась, — что нашу семью прокляли Триединые.
— У тебя весьма разговорчивая няня, — Имма хихикнула. — Моя всегда молчала как рыба, а если и разговаривала, то исключительно о том, как важно беречь девичью честь и сохранять монаршее достоинство.
Фрейлина обижено стрельнула глазами, но продолжала рассказывать. — Вы говорите, что меня и сестер боготворят? — Свеча в руке девушке задрожала. — Поверьте, далеко не все. Я слышала, — слезы снова полились по щекам, — как охранники называли отца убийцей и предателем. И это были Стражи! Вы знаете, что наш дом постоянно патрулируют? В детстве мне это так льстило. Мама тогда говорила, что наша семья очень важна для Торнии, поэтому ее оберегают от нехороших людей. Всё оказалось проще, — девушка горько усмехнулась, — нехорошими людьми оказались все вокруг, а нас просто защищают от гнева и ненависти простого народа. Мне было десять лет, когда я уговорила маму отпустить меня на базар с нашей кухаркой. Мы пошли туда мимо главной площади Табара и добрая женщина по пути просила ни кому не говорить, что я дочка Торберта Липа. — Знаете почему? — она отвернула заплаканное лицо. — Нас бы просто закидали тухлятиной. Тогда-то я и поняла, почему так сложно нанять прислугу в наш дом и почему она долго у нас не задерживается. — Анелла присела на стоявшую рядом и покрытую огромным слоем пыли скамью. Впрочем, на пыль и грязь вокруг она уже ни обращала ни какого внимания. — Однажды на карнавале я увидела уличное представление актеров. Сюжет там был незамысловат и рассказывал про падение Братства Смелых. Всё как обычно. Ваш дедушка, коварно обманутый моим отцом, оболганный Младший Владыка, Матриарх Клеменция, пытавшаяся всех примирить. А толпа свистела и улюлюкала, особенно когда канцлер с мэтром Гарено делили деньги, полученные от жрецов Темного, — Анелла подняла покрасневшие глаза на кронпринцессу. — Ваши слова, что я заблуждаюсь относительно моего положения, не справедливы. Мы с мамой уже давно вместе пытаемся оградить моих младших сестер, — она брезгливо поморщилась, — от всей этой мерзости. Скорее Вы ошибаетесь, полагая, что кровь Матрэлов дает мне какие-то выгоды и привилегии. С Младшими Владыками нас никогда ни чего не связывало. Бабушка покинула отца сразу же после его рождения и никогда больше в нашу семью не возвращалась. — Она мстительно улыбнулась, — говорят Владыка Мэйнард не захотел ее больше видеть, а брат при всех выставил лгуньей и потаскухой. Больше она так и не вышла замуж и живет где-то на севере всеми отвергнутая и презираемая.