— То есть мы здесь скоро подохнем? — подвел итог все тот же худой копейщик. Он по-волчьи оскалился. — К Падшему элуров. Борода прав, вспорем столько северных животов, сколько сможем. — Он потряс копьем, — Хааарррааа! Хаааррааа! — Боевой клич Смелых прокатился по сгрудившейся толпе.
Капитан уже давно смирился, что его подчиненные встречали противника кличем запрещенного Братства. В остальных капитанствах, по крайней мере в Приграничье, дело обстояло так же. — Становитесь полукругом и держите строй. Копейщики вперед. — И повернувшись к Культяпке, рявкнул: — Стрелять только по моей команде.
* * *
Третий раз Киппа вырвало когда они уже выходили из сгоревшего дома. Струйка желчи так и повисла в уголке рта. Даже Арибо был бледен и подозрительно долго откашливался.
— Как так можно, они же почти дети. — На Киппа было жалко смотреть. — Их изрубили как, как, — он всхлипнул, — капусту. — Юноша беспомощно огляделся по сторонам и, обхватив себя руками за плечи, мешком осел на землю.
— Женщину еще и многократно изнасиловали. — Ай-До не собирался жалеть своих попутчиков. У аэрсов полноправными войнами считались уже двенадцатилетние. — Видимо, её дочерей постигла та же участь. — Кипа снова вырвало прямо на собственные колени.
— Деревню сожгли вчера или сегодня утром, — в аэрсе проснулся ищейка. — К тому времени ее жители были давно мертвы.
— Звери, грязные мерзкие убийцы, — желваки Удо напряглись столь сильно, что казалось еще чуть-чуть, и они лопнут от напряжения.
— Думаешь, юноша, торнийцы во время войны ведут себя лучше? — аэрс вытянул голову и хищно улыбнулся. — Мою мать изнасиловали при мне несколько раз. — Смуглое лицо пошло красными пятнами. — А потом взялись за моих двух сестер. — Ноздри высокого носа дрожали. — Это война. Это просто сраная война, — повторил он. — И здесь ни щадят ни кого, ни умелых воинов, ни грудных детей.
— Там дом почти не пострадал, — Арибо кивнул в сторону большого, на каменном фундаменте здания. — Может, что пожрать осталось?
— Как ты можем думать о еде? — возмутился Кипп. — Тут кругом одни мертвецы.
— Это тот постоялый двор, о котором я говорил. — Последняя порция откровений выжала аэрса досуха. С тихим шелестом он вытащил узкий меч: — И давайте осторожнее. Там могут быть эрулы.
— Конечно, мы будем осторожнее, — Арибо поспешил к почти неповрежденному пожаром дому. — Эд давай с нами. И зверюгу свою подтягивай. — Эдмунд не ответил. С того момента, как они вступили в разоренную деревню он не проронил ни слова, лишь все сильнее хмурился и стискивал губы. Стоявшая рядом Ярость, чувствуя его напряжение, беспрестанно и злобно ворчала.