— Для такого сурового наказания были какие-то основания?
— Ни малейших, — отрезал Торберт Лип. — С её стороны не было даже невинного флирта. Уверен, что этих негодяев подговорил кто-то из окружения Его Величия. Рейну требовался повод, чтобы избавится от надоевшей фаворитки. Я попытался подергать за оставшиеся веревочки, пока мне не намекнули, что лучше это дело оставить. — Широкое лицо будто обвисло. — И я послушался. И вот спустя почти сорок лет несостоявшаяся императрица Торнии оказывается в той же обители, что и этот столь необходимый всем нам юноша.
— Это могло быть случайностью, — заметил мэтр.
— Я уже говорил тебе, что не верю в случайности, — раздраженно отчеканил канцлер. — Ничего не бывает случайного, все имеет первопричину.
— И кто мог ее послать? — Гарено отрешенно гладил свою бородку.
— А вот на этот вопрос нам сможет ответить лишь сама сестра Вибека. Поэтому найди ее. Мне очень хочется с ней побеседовать особенно после того, как у нее состоялся этот таинственный разговор с Ее Милосердием.
Мэтр лишь покачал головой. — К сожалению, мы узнали об этой встрече слишком поздно, а прислуга из Дома Милосердия ни чего не знает.
Канцлер хмуро взглянул на понурившегося собеседника. — Вы прошляпили ее Миго. И притом дважды. Я же просил проследить за ней.
Гарено склонил голову. — Я делаю все возможное Ваше Сиятельство. Едва ли за столько лет отсутствия в столице у сестры Вибеки остались здесь близкие знакомые, а к ее родственникам уже приставили соглядатаев. Уверен, что мы вскоре найдем нашу беглянку. — Когда он выпрямился, то уперся в насмешливый взгляд карих глаз. — Выгладывай Миго. Это же еще не все плохие новости на сегодня?
Гарено давно перестал удивляться проницательности Торберта Липа. Поэтому повторно поклонившись, он тихо произнес, — К сожалению, Вы правы мессир. Ройл не решился писать об этом в письме, поэтому передал на словах через надежного человека. Гоэль в бегах. Мэтр Гатто по приезде в Мистар рассказал совершенно невероятные вещи. Будто бы наш агент убил двух его сопровождающих — сьера Орфорта и какого-то сержанта из местных. По этой причине, Гатто пользуясь переданными ему императором особыми полномочиями объявил Освина Гоэля государственным преступником, надлежащим задержанию и немедленной казни.
— Освин? Прикончил двух человек? — Канцлер недоуменно прищурился. — Да он и двух мух в жизни не прибил.
— Ну, с мухами Вы погорячились Ваше Сиятельство.
Канцлер невольно улыбнулся. — Возможно, я недооценил кровожадность Гоэля, но ты бы видел этого Орфорта. Он капитан императорских гвардейцев. До того, кажется, служил у Смелых. Его родословная столь же длинная, сколь короток ум. Приличный Дар и плохая репутация. Во время процесса над Магистром его имя фигурировало в числе второстепенных заговорщиков, но влиятельная родня помогла молодчику отвертеться. — Тяжелый взгляд метался по комнате. — Да этот красный разорвет Гоэля на куски голыми руками.