— Простите, миледи, — обратился он ко мне. — Это доставили из дома Каэйри.
Мы с Оттилией недоуменно переглянулись. На подносе помимо конверта лежал прямоугольный плоский футляр из темно-синего бархата, в котором могли быть только украшения. Ну и что могла задумать Натаниэль на этот раз?
— Благодарю, — я взяла и коробку, и письмо, и мажордом с поклоном удалился.
Дождавшись, пока он исчезнет в конце коридора, Оттилия плотно закрыла дверь и подбежала ко мне.
— Что она тебе прислала?
Отложив конверт в сторону, я аккуратно открыла футляр, и мы с вампиршей синхронно ахнули от восхищения.
На темном бархате блестели шестнадцать заколок для волос, выполненных в виде маленьких бриллиантовых звездочек. Они смотрелись потрясающе красиво даже в коробке при дневном освещении, а какое впечатление они должны производить вечером, при светильниках и свечах, да еще на темных волосах, вроде моих!
— Знаешь, вынуждена признать, — задумчиво сказала Оттилия. — Какой бы стервой ни была твоя мать, ее невозможно упрекнуть в отсутствии вкуса.
Мы обе вытащили из футляра по звездочке и повертели их в руках.
— И в честь чего такое внимание? — поинтересовалась вампирша.
Я отложила футляр и взялась за письмо; разорвав конверт, я достала оттуда небольшой лист бумаги. Почерк — кто бы сомневался! — был в разы изящнее моего.
Корделия,
полагаю, вы уже получили приглашение на сегодняшний бал. Вчера я имела возможность убедиться, что ты весьма ограничена в средствах, потому я взяла на себя смелость прийти тебе на помощь и одолжить на этот вечер некоторые украшения, поскольку на королевском балу ты должна выглядеть достойно.
Предвосхищая твой вопрос, почему я тебе помогаю, отвечу — я делаю это не потому, что хочу попытаться наладить с тобой отношения. Я вижу, что Адриан Вереантерский проявляет к тебе интерес, и благодаря тебе он может изменить свое отношение к роду Этари. Я прожила всю жизнь в страхе перед вампирами и хочу, чтобы это прекратилось; потому я готова тебе помочь произвести на него положительное впечатление.
Натаниэль
По мере того, как я читала письмо, я чувствовала, как у меня все больше округляются глаза; дочитав, я молча протянула записку Оттилии.
— И Эр еще меня в чрезмерном рационализме обвинял! — выдохнула Оттилия, быстро пробежав листок глазами. — Да твоя мать любого вампира за пояс заткнет!
— Я откажусь, — сердито выпалила я и вскочила на ноги. — Не хочу, чтобы она лезла не в свое дело!
— Не спеши, — остановила меня Оттилия, схватив меня за запястье до того, как я успела отойти в сторону, и я удивленно посмотрела на нее. — Твоя мать, конечно, не сахар, но она права — на королевском балу нужно выглядеть роскошно. Кстати, а у тебя есть, что надеть?