Всего лишь один шаг в сторону, только один.
***
Шел человек, играл на свирели и ничего не замечал вокруг. На левом плече у него висела холщевая сумка с целым набором разных свирелей. Иногда он вдруг доставал из сумки другую взамен той, что была в руках. Не было в этом никакой закономерности, только какое-то внутреннее веление двигало им. Так он и шел, целыми днями, останавливаясь на ночлег где-нибудь в укромном месте, а когда наступали холода стучался в окно, сквозь стекло которого пробивался свет, и его пускали переночевать. Всегда пускали, а он как-то сразу понимал, какую дверь ему откроют, и не ошибался никогда. Свирель замолкала на некоторое время, ее звучание сменялось неспешным разговором с домочадцами в приютившей его на ночь семье. Говорили всегда они, гость только молча слушал.
Первые лучи рассвета человек обычно встречал в дороге. Звучала свирель, тон которой он выбирал на утро, дорога убегала за горизонт, а во многих поселках на пути его уже ждали местные жители. Знали человека со свирелью уже давно, он не раз бывал во всех местах, куда только можно было добраться, исходил все поля, леса, веси, и везде ему были несказанно рады. Люди готовились к каждой встрече, и стоило тому появиться у околицы, как навстречу поспешали местные, чтобы положить в котомку на его правом плече немного еды – хлеба и рыбы.
За долгие годы многое менялось в тех местах, где уже не раз бывал этот странник. Уходили люди, подрастали новые поколения, власть менялась по чьей-то прихоти, а чаще злой воле. И все это видели люди, населявшие деревни, поселки и города, и каждая такая перемена откликалась в их сердцах – чаще болью и страхом за будущее семьи, только иногда случались светлые моменты. Одно они знали точно – когда-нибудь к ним опять придет человек со свирелью, и ее звуки поведают об их боли или радости, о переменах, коль суждено им случиться. А может быть, и это тоже знали люди, свирель споет прощальную песнь, не обнаружив никого в некогда веселом и цветущем месте.
***
Набегавшийся за день по аллеям соседнего парка, пес устало лежал у ног хозяина на веранде пригородного дома. На кухне суетились женщины, готовя праздничный ужин, а сам хозяин сидел в плетенном кресле, курил трубку. На низком столике стоял бокал красного вина, к которому он периодически прикладывался. Ожидался наплыв гостей по случаю присуждения профессиональной премии, и хозяин находился в приподнятом настроении. Пес это понимал и улыбался про себя, время от времени поднимая глаза на хозяина. «Хороший он – думал пес. – И славно, что не хирург. Они думают, будто я ничего не понимаю, но меня та история пробрала. Ужас, скажу я вам, но фильм хороший». «Кому это «вам» – подумал в следующую секунду пес. – Совсем я заговорился уже, они ж не бельмеса меня не понимают».