Пока я завтракал, меня не беспокоили, но на коду моего общения с прекрасным (кто скажет, что еда – это не прекрасно?) в мой номер (естественно, без стука) вошла ведьмоподобная дама (если не она, то её мама точно была ведьмой) и предложила мне прогуляться по городу.
Городок выглядел весьма цивильно. Только удивляло огромное количество храмов, а также полное отсутствие кошек и рекламы. Реклама – признак цивилизации, но, несмотря на её отсутствие, город жил вполне полноценной жизнью и в нём водились, знаете ли, рестораны и кинотеатры, дискотеки (две) и магазины, а также цирк, зоопарк, три школы и огромное количество баров, разместившихся в подозрительной и достаточно опасной близости от учебных заведений, дающих среднее образование.
– Я кое-что из Ваших рассказов читала, – сказала мне Жанна. Как выяснилось, именно так звали мою спутницу.
– Да? И что же?
– «Небо», «Просто так…» и ещё…, – она, вспоминая очередное название, устремила свой взгляд в небо, просто так ей удобнее было вспоминать, – «Обрывок газеты» и «Интервью с осенью» или «Скука». Я не помню.
– Есть и то, и другое, – меня удивили столь обширные познания в области названий моих рассказов. Осталось выяснить, насколько хорошо она запомнила их содержание, – и что Вам в них больше всего понравилось?
– Общее впечатление, – прекрасный ответ для отмазки, но затем, сказав: – только мне не понятно, почему хорошие стихи пишутся с помощью ненаписанных слов? – она удивила меня. Значит, всё-таки, она действительно читала их. Мои рассказы. По крайней мере, один из них.
– Я, как-то слушая достаточно посредственную песню с текстом подстать ей, подумал: если бы в нём не было отдельных слов, то он, по крайней мере, не вызывал бы у меня чувства отвращения. Но они, эти слова, были. А слово, как известно, не воробей. Вот я и подумал, что для того чтобы написать хорошие стихи, нужно с особой тщательностью отбирать слова, избегая ненужных.
– Как же отличить нужное слово от ненужного?
Вдруг, ни с того ни с сего, стало темно, как ночью. Как будто город был одной большой комнатой без окон, и в ней кто-то выключил свет. Это в полдень-то. Похоже, тут всё, везде и всегда приходит без стука. Жанна, как-то сразу, словно кошка перед прыжком, собралась и, сказав всего три слова: «Беги за мной», побежала. Мы бежали по внезапно опустевшему городу, забегая в подворотни проходных дворов и вновь выбегая на центральные улицы. Моё дыхание стало частым, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Для того чтобы спокойно посидеть (можно прямо на асфальте), а не бежать непонятно куда и непонятно от кого. Казалось, мы бежали вечность, пока, миновав очередной проходняк, ни очутились возле небольшой церквушки. Подбежали к дверям. Затарабанили в них. Сначала она, я после. Нам открыли сразу же.