Виллем взглянул ей в глаза.
— Ушли.
Они вздёрнула бровь. Уверен? Она подалась бёдрами вперёд, пытаясь заполучить пальцы миллиардера ещё глубже, но у него, по всей видимости, были совсем другие планы, и он потянул их обратно на себя. Невыносимая агония поразила всё её тело, и прежде, чем она осознала, что делает, выкрикнула:
— Виллем!
Казалось, миллиардер только и ждал, пока она сдастся, и когда она выкрикнула его имя, он принял это за приглашение. Быстро высунув пальцы, он припал языком к её клитору.
Серенити закатила глаза, теряясь в ощущениях.
— О, Боже, Виллем.
Он начал поглощать её. Овладевать. Его язык ритмично двигался, проникая в её киску, исследуя каждый уголок и каждую чувственную клеточку её нежного места, тем временем поигрывая пальцами с клитором.
Мир Серенити начал активно вращаться, а бёдра содрогаться.
О, Боже. О, Боже. О, Боже.
Этот вид удовольствия совершенно невыносимо контролировать, невозможно сдерживаться.
Язык Виллема начисто вылизывал её складочки, и Серенити поняла, что сжимает его волосы. Она почувствовала, как Виллем уткнулся в её бугорок и прикусил клитор. Серенити напряглась. Какая-то часть её кричала. Это оно. Это оно. Это оно.
Но это всё равно застало её врасплох.
Виллем покусывал клитор, в тот же миг, проникая тремя пальцами в её киску.
Это пришло из ниоткуда.
— О, Боже, Виллем, — выкрикнула Серенити, когда оргазм мощной волной накрыл её тело, и она тонула, Боже, она тонула в тёплых волнах удовольствия. Она содрогалась в руках миллиардера, продолжая купаться в нахлынувшем экстазе.
Когда это закончилось, она, даже не задумываясь, просто обмякла в объятиях Виллема.
Её миллиардер с лёгкостью подхватил Серенити, усаживая себе на колени.
— Это только начало, Сири.
И так и было.
Серенити всегда понимала, что Виллем де Конаи, словно одна из стихий природы. Она работала на него несколько лет подряд, и прекрасно знала, как весь мир относится к нему, и что говорит о нём.
«Европейский сладкоголосый мерзавец», — говорили они. «Безжалостный переговорщик, который выбьет из вас согласие, даже не повышая голоса, игнорируя ваше недовольство». Она сотни раз слышала данные утверждения и считала их преувеличением. Её Голландский миллиардер абсолютно не был похож на того, кем его считают. Он был воплощением очарования, олицетворением благородства, и самым добрым джентльменом, которого она только встречала.
Или же это были всего лишь её заблуждения, пока она не узнала, что на протяжении пяти лет, Виллем словно носил нежные лайковые перчатки.
Но теперь они были сняты.