***
— Ты ужасно выглядишь, Виллем, — послышался голос из ноутбука, как только Виллем сел в лимузин. Он взглянул на водителя, но тот, делая вид, что ничего не слышал, закрыл за ним пассажирскую дверь.
«Должно быть, Мартин боится новой волны гнева», мрачно подумал Виллем. Нужно поговорить с ним в ближайшее время.
— Ты слышал, что я сказал, — потребовал голос из ноутбука.
Поворачиваясь лицом к экрану ноутбука, Виллем вежливо ответил:
— И Вам, доброго дня, Ваше Величество.
Он уклонялся от её видео звонков на протяжении многих дней, он должен был догадаться, что Вилльямина не из тех, кто поймёт его намёк на то, что он не желает с ней говорить.
Королева Континийская только улыбнулась.
— Ах, и никакой «бабушка». У тебя опять мрачное настроение.
Лицо внука слегка смягчилось.
— Так и есть, — нехотя признался он, — но не для тебя, бабуля.
Если бы общественность узнала способ общения бабушки с внуком, то пришла бы в полнейший шок. Будучи на виду, они всегда держались учтиво, но отстранённо, чтобы скрыть роль Виллема в принятии решений, касательно семьи де Конаи.
Только те, кто работал в замке, знали правду о том, что Виллем имел столько же силы и власти, как и сама королева из всего клана де Конаи.
— Проблемы с женщиной, несомненно, — пробормотала Вилльямина.
Виллем не обманывался тоном бабушки.
— Не вмешивайтесь, Ваше Величество, — Виллем был уверен, что королева уже задействовала все свои возможности, чтобы выяснить детали их отношений с Серенити, о которой она всегда очень тепло отзывалась.
— Ох, значит, ты всё же признаешь, что есть проблемы?
— Ба, — его голос звучал мягко.
Она подняла руку в успокаивающем жесте.
— Да, да. Я понимаю. Не буду вмешиваться, — блеск в её глазах погас, и голос звучал обеспокоенно. — Просто, хочу быть уверенной, что ты в порядке, дорогой.
— Я в порядке, — и тут же сменил тему. — Кстати, вчера вечером говорил с Гейбом. Кажется, он не скоро вернётся, — третий сын наследного принца на престол, вызывал волну интереса прессы своим долгим отсутствием в королевстве.
Вилльями какое-то время хранила молчание.
— Нам пока не стоит насильно его возвращать, — наконец сказала она, тем самым давая понять Виллему, позволяет отвлечь себя. С этим внуком, любое её вмешательство, будет рассматриваться, как угнетение его независимости. И после того, что ему пришлось пережить в детстве, Вилльямина знала, что она скорее навредит себе, чем снова заставит чувствовать Виллема слабость.
Когда пришло время оканчивать разговор, Виллем приложил усилия, чтобы его голос звучал как раньше.
— Скоро увидимся, ба.