Труха помахал на жену руками, мол, не до тебя сейчас. Тут решаются важные дела.
– В столицу еду. Вызывают по литературным делам. Не иначе, признали? Как думаешь?
– Ну, если только по литературным делам… – пожала плечами женщина, – то смотри сам, Дёня…
– Только что позвонили, – соврал, не моргнув и глазом, Труха. – Проезд оплатят. Все чин по чину. Может, наконец-то взобьёмся на какую-нибудь премию? Может, наше время настало, пришло, а?!
Жена села на табурет, грустно вздохнув:
– Все ж мне жаль тебя, Дёня, очень даже. Столько ты стихотворений написал, столько денег истратил на свои книги – и всё впустую…
– Пока, пока, – утешил жену поэт. – Вижу себя на пьедестале с лавровым венком!
– Если бы сбылось!
– Сбудется! Даю слово! Мою строку сам Бородулин хвалил! Мускулистая, говорит, у тебя строка, Труха! Быть тебе классиком! Прости, только после меня. А мне, скажи, какая разница – после кого, а? То-то же!
– Ну, езжай себе, – совсем растрогалась жена, отсчитала мужу деньги на дорогу и обед, что совсем неплохо было к его заначке, и Труха, дав буську жене, притворил за собой двери.
Привет, столица!
Первым делом поэт направился к зданию, где должен пройти съезд. Но он не дурак, чтобы сразу же переться в дверь, показываться, а спрятался за дерево и принялся наблюдать за развитием событий. Ага, вон и Нехайчик, обормот, прогуливается! Это тот, кого «не вызывали!» Труха на какой-то момент забыл, что нужно сохранять конспирацию, хотел было крикнуть ему: «Привет, дружище!», однако вовремя спохватился. Да и кому было кричать, когда Нехайчик в последний момент спрятался за дерево напротив и также следил за входными дверями, изредка сверкая лысиной. Тут он заметил, что из соседнего куста наблюдает за входом в помещение поэтесса в большой соломенной шляпе… А вон прозаик Тяпкин украдкой выглядывает из-за парапета… Он из Бреста, кажется… А вон… А вон… А вон… Боже, сколько знакомых лиц! И никто не решается первым заходить в помещение… Все затаились и только изредка выглядывают из своих тайников. Сидят в ожидании. Когда же начнется наступление? Ну, конечно же, кому это охота заходить на тот съезд! Дураков нет. Засмеют. Как первому, еще какой приз дадут, карточку разместят в газетах. Нет! Туда хода и ему, Трухе, нет! Зачем высовываться, как Никита из конопли? А вот кто приехал на тот съезд – интересно глянуть. И надо сделать это так, чтобы себя не выдать.
Так, видимо, думал не только Труха – каждый из делегатов. Вишь, сколько их, графоманов, шевелится в кустах и за деревьями и колоннами!..
И, недолго думая, Денис Иванович тайком дворами взял направление к ближайшей остановке. Надо где-то выпить бокал пива, съесть пирожок – и домой, за письменный стол. Писать, писать, писать!..