К сожалению, при всём своём научном и художественном складе ума, император Рудольф II был глубоко несчастным человеком, который в значительной степени унаследовал склонность фамилии Габсбургов к сумасшествию. На заре его правления у него открылась склонность к серьёзным приступам депрессии. Он никогда не женился, главным образом из-за того, что об этом просила его мать, а его политические союзники и советники оказывали на него давление. Его пугало не только то, что наследник будет пробовать занять его трон; также он не понаслышке знал о том зле, которое принесло Габсбургам кровное родство. Среди его предков было множество случаев безумия, и на протяжении своей жизни он буквально лицом к лицу сталкивался с ужасающими случаями, напоминавшими ему о родовом проклятии. Как гласит легенда, одним из них был ни кто иной, как Эржебет Батори, графиня Надашди, которая, возможно, была сестрой Рудольфа и о которой говорили, что она была вампиром и купалась в свежей человеческой крови, чтобы продлить свою молодость. Она была заключена в своём замке разгневанными селянами после того, как в её подвалах было обнаружено около 600 обескровленных женских трупов. Рудольф был настолько потрясён этой ужасной историей, что ещё больше настроился не продолжать череду случаев фамильного безумия.Вначале он довольствовался тем, что содержал компанию «хороших женщин», что, однако, не уберегло его от заражения сифилисом. Затем он влюбился в красавицу по имени Катарина да Страда, дочь одного из своих самых преданных и успешных торговцев предметами искусства и агентов, антиквара Джакопо да Страда, увидев её на портрете кисти Тициана, который он приобрёл. Рудольф назначил её отца на пост управляющего императорскими коллекциями, её сделал своей любовницей и она родила ему шестерых детей. Он был очень доволен рождением своего первого сына, которого окрестил Юлием Цезарем; тем самым он какое-то время питал надежду узаконить его в качестве наследника, но отказался от этой мысли сразу после изучения гороскопов, составленных на день рождения ребёнка: они были подобны катастрофе.С рождения страдая эпилепсией, дон Юлий вырос подлым и извращённым, и в итоге вынудил Рудольфа сослать его в отдалённый замок. Здесь Юлий посвящал своё время охоте, обдиранию шкур с убитых животных и набивке из них чучел. После того, как он изнасиловал и изрубил на куски красивую дочь цирюльника, слуги обнаружили Юлия голого, обмазанного кровью и экскрементами, воющего и целующего части тела своей жертвы. Слуги заперли его в комнате и сообщили Рудольфу, что его сын убил свою любовницу во время эпилептического припадка. Немногим позже Рудольфу сообщили, что его сын выпрыгнул в окно и разбился насмерть.С самого начала своей жизни в Праге Рудольф не смог добиться успеха в своей борьбе с турками, и эта неудача вкупе со всё более и более эксцентричным поведением привела к почти полному параличу власти Габсбургов. Поселившись в Праге, Рудольф оставил Австрию под управлением своего брата Эрнста на посту губернатора. Эрнст умер в 1595 г. и его место занял другой брат, Матиас*. Начав в 1606 году, когда его формально признали главой дома Габсбургов, Матиас при поддержке других родственников из числа Габсбургов приступил к подкупу «сословий» Австрии, Венгрии и Богемии, чтобы его признали королём вместо Рудольфа. На протяжении нескольких лет жители Богемии оставались лояльными к Рудольфу и получили выгоду из сложившегося положения, заставив его подписать так называемую «грамоту величества» в июле 1609 г. Она предоставляла протестантам полную свободу вероисповедания и собраний, а также передавала в руки сословий контроль над некоторыми сторонами жизни школ и университетов Праги. Хотя такое развитие событий сделало Прагу одним из передовых городов Европы в плане религиозной терпимости, Габсбурги в Вене почувствовали в нём привкус республиканства. Когда в 1611 году Рудольф испортил сложившийся порядок попыткой оказать давление на богемские сословия, они выразили свою преданность Матиасу.К этому времени Рудольф зачастую бывал пьян или находился в полукоматозном состоянии. Он стал толстым и слабым; его пальцы и ноги были ужасно обезображены подагрой. Он использовал накладной подбородок, чтобы замаскировать разрушительное воздействие