1 Kurt Erasmus, Roelandt Savery, sein Leben und seine Werke (докторская диссертация), Halle-Wittenberg, Germany: Friedrichs-Universitat, 1907.2 Там же. 3 Joaneath Ann Spicer-Durham, The Drawings of Roelandt Savery (докторская диссертация), New Haven, Connecticut: Yale University, 1986.4 Бытие 9, 2-3. 5 Псалтырь 8.6 Kemp Malone, The Dodo and the Camel: A Fable for Children Freely Told in English by Kemp Malone, after the Danish Version of Gudmund Schutte, Baltimore, Maryland: J. H. Furst Company, 1938.7 Joaneath Ann Spicer-Durham, The Drawings of Roelandt Savery (докторская диссертация), New Haven, Connecticut: Yale University, 1986.8 Kurt Erasmus, Roelandt Savery, sein Leben und seine Werke (докторская диссертация), Halle-Wittenberg, Germany: Friedrichs-Universitat, 1907.
Глава 4 Маврикийи Реюньон
В конце шестнадцатого века голландцы и англичане почти одновременно вышли в Индийский океан. И те, и другие искали, но не смогли найти северные пути в Ост-Индию (британцы плыли на запад, а голландцы на восток), и обе страны основали Ост-Индские компании – Англия в 1600 г. и Голландия в 1602 г. Обе страны были намерены развивать восточную торговлю, конкурируя с португальцами.К 1611 г. голландцы и англичане интенсивно использовали новый южный путь в Индию, который стал известен как «большой маршрут». От мыса Доброй Надежды он проходил южнее Маскаренских островов, поворачивая на север только к востоку от Родригеса. Хотя проходом через Мозамбикский пролив никогда не переставали пользоваться, Маскаренские острова стали более привлекательными для мореходства у голландцев и англичан, а в дальнейшем и у французов. Острова представляли собой безопасное и удобное место для пополнения запасов продовольствия и пресной воды, для ремонта случайных повреждений судов, и даже для заготовки древесины. И что важнее всего, они были необитаемыми и потому не несли никакой угрозы вроде той, которая вынудила португальцев отказаться от мусульманских Коморских островов, где в 1591 г. был целиком вырезан один английский экипаж.На протяжении четырёх десятилетий после плавания в 1598 г. Якоба ван Нека, который провозгласил Маврикий владениями Голландии и привёз в Европу первых живых дронтов, не предпринималось никаких попыток заселить остров. Там бросало якорь множество судов, и были написаны отчёты о том, что они там встречали. Рассказ о французском плавании 1607 года говорит, что люди из команды «питались черепахами, додо, голубями, горлицами, серыми попугаями и другой дичью, которую они ловили в лесу руками».1 Все гости островов в это время были поражены как количеством доступной дичи, так и лёгкостью, с которой её можно было убивать.В дневнике экспедиции, плывшей обратно в Голландию из Индонезии, капитан упоминает несколько трапез, которые его люди приготовили из додо, будучи, очевидно, менее разборчивыми в еде, чем их предшественники – ван Нек и его команда. Он упоминает, что трёх или четырёх, а иногда всего лишь двух додо было достаточно, чтобы обеспечить всех вполне достаточным количеством пищи, и это даёт нам представление о величине птицы. «Когда здесь был Якоб ван Нек, эти птицы назывались Wallich-Vogels [отвратительными птицами], потому что даже длительная варка едва ли сделает их мягче, и они оставались плотными и жёсткими, за исключением грудки и брюшка, которые были очень хороши».2Таким образом, мирные животные острова оказались в осаде значительно раньше, чем люди попробовали селиться там. Даже рыбу, на которую ранее не обращали внимания, преследовали в самых глубоких водоёмах. Дронты с их круглыми и жирными гузками явно были целью для тех, кто высаживался на острова в поисках пищи. Моряки тащили жирных дронтов на корабли, целые команды кормились ими досыта, и ещё много чего оставалось после этого. Во время одной такой охотничьей экспедиции люди вернулись на судно, нагруженные 50 большими птицами, в том числе 24 или 25 дронтами, которые были такими большими и тяжёлыми, что вся команда не смогла съесть за обедом двух из них, и всё мясо, которое осталось, было засолено. Всего лишь за три дня эта та же самая команда поймала ещё 50 птиц, включая примерно 20 дронтов; всех их принесли на борт и засолили.Вряд ли какой-нибудь отчёт этого периода не упомянул бы об огромных размерах дронта и о том, насколько полезным было его заготовленное мясо для оставшейся части плавания. Среди всего того, что выглядело как праздная и долгая резня, лишь однажды промелькнуло упоминание о том, что дронт пробовал сопротивляться: один моряк написал, что, если люди не соблюдали осторожность, птицы наносили серьёзные раны своим