Тут стоит отметить, что на следствии Мата Хари, признавая факт своих контактов с германской разведкой, категорически отрицала, что встречалась с «фрейлейн доктор». И в качестве своего контакта указала только консула Крамера, о котором речь пойдет ниже. Также нет никаких доказательств, что она в период Первой мировой войны хоть однажды посетила Германию, при том что контроль на голландско-германской границе был весьма тщательным. Предположить же, что Мата Хари не имела никакого опыта в таких делах, весьма трудно. Да и зачем германской разведке было тащить нового агента в Германию, рискуя раскрыть его? Не проще ли было проинструктировать его на месте? Отметим также, что ни на следствии, ни на суде в 1917 году не упоминался ни один факт посещения Матой Хари Германии после отъезда оттуда в начале Первой мировой войны. Рассказ майора Репеля слишком уж напоминает жанр «охотничьих рассказов», до которых так падки отставные разведчики. Благо «фрейлейн доктор» к тому времени уже умерла и опровергнуть своего словоохотливого коллегу не имела никакой возможности.
Согласно версии французской контрразведки, Вернер фон Мирбах, давний поклонник танцовщицы, служил в штабе 3-й армии. Ему стало известно о бедственном положении Маты Хари, и он решил завербовать ее, поскольку она вращалась в высших кругах Парижа. Его подчиненный, капитан Гоффман, немедленно доложил об этом руководителю службы разведки майору Николаи. В дело включается консул Крамер, уже знакомый с Матой Хари. Николаи дал указание вызвать танцовщицу в Кельн. Она ему понравилась, и Николаи приказал немедленно приступить к ее обучению по ускоренной программе.
По окончании инструктажа Мата Хари уехала обратно в Гаагу. В Париже она должна была выяснить планы наступления союзников. Во время поездки и пребывания в районах, представляющих интерес в военном отношении, она должна была фиксировать, где происходят передвижения войск. Мата Хари будто бы поддерживала связь с двумя центрами германской разведки – с центром «Запад» в Дюссельдорфе во главе с майором фон Репелем и с агентурным центром германского посольства в Мадриде, возглавляемым майором Арнольдом Капле.
Однако Николаи в своих мемуарах ничего подобного не писал и вообще не упоминал Мату Хари среди германских агентов.
На допросе Мата Хари рассказала о встрече с консулом Крамером так, словно она произошла в мае 1916 года, еще до ее второй поездки во Францию: «Консулу стало известно, что я запросила въездную визу во Францию. Он начал разговор так: „Я знаю, что вы собираетесь поехать во Францию. Не согласились бы вы оказать нам определенные услуги? Нам бы хотелось, чтобы вы собрали там для нас информацию, которая, на наш взгляд, могла бы нас заинтересовать. В случае вашего согласия я уполномочен уплатить вам 20 000 франков“. Я сказала ему, что сумма довольно скромная. Он согласился и добавил следующее: „Чтобы получить больше, вы должны сначала доказать, на что вы способны“. Я попросила немного времени на раздумье. Когда он ушел, я подумала о своих дорогих шубах, задержанных немцами в Берлине, и решила, что будет справедливо, если я вытяну из них максимум того, что смогу. Поэтому я написала Кремеру (в показаниях Маты Хари и в материалах следствия и суда фамилия консула писалась как Кремер.