К третьей категории «бракованных» относился я сам из-за отца, репрессированного в тридцать седьмом году. Меня отвели от командировки в Бонн и приписали на всю жизнь к ГДР без права выхода в Западный Берлин. Это последнее указание Москвы приходилось неоднократно нарушать в силу разных обстоятельств. Однажды завербованный мною иностранец отказался встречаться в Западном Берлине по паролю с сотрудником линейного отдела Представительства. Испугался незнакомого человека. Пришлось идти туда мне, чтобы познакомить их. Были и другие подобные случаи. Руководство Представительства разрешало такие выходы под свою ответственность. В моем личном деле никаких отметок об этом нет. Читатель может спросить: за каким же чертом в разведку брали заведомо «бракованных» людей. Таких, как Ростовцев. Отвечаю: для работы в ГДР я подходил по всем статьям, а из ГДР практически невозможно было удрать. Там, на стыке двух миров, уже в 60-е годы восточные немцы обустроили самую охраняемую в мире границу. «Бракованным» можно было стать в одночасье. Однажды собрались двое наших ребят из Центра поехать в Рим. Получили паспорта с визами и устроили небольшую отвальную в каком-то кафе. По пути домой вступились за честь и достоинство простой советской проститутки, которую избивал мужчина. Набежала милиция. Мужчина скрылся, а проститутка показала, что драку затеяли наши ребята. Их забрали в ментовку, составили протокол, сообщили дежурному офицеру КГБ о происшествии. В Рим ребят не пустили. И вообще они стали невыездными. С той поры их называли не иначе, как «римлянами».
Описывать все варианты «выбраковки» разведчиков не имеет смысла. Их было много. Я посмеивался над своим приятелем-кадровиком и советовал ему инициировать приказ о проверке кандидатов в разведку до второго колена, то есть до дедов и бабок. С одной стороны, это было бы правильно. Там такое выплыло бы на свет божий, что множеству кандидатов пришлось бы давать отвод уже на первой стадии проверки, и тогда не состоялся бы целый ряд предательств. Но, с другой стороны, сколько достойных людей не попало бы в разведку! Детей взращивают зачастую не отец с матерью, а дед с бабкой. И патриотов они воспитывают, и предателей тоже. Все это начинается от горшка. Я сам, будучи подвергнутым такой проверке, выглядел бы в глазах кадровиков личностью крайне сомнительной. Один мой дед служил в лейб-гвардии у царя. Второй – протоиереем в большом соборе. Другое дело, что деды меня не воспитывали, а если бы и воспитывали, то воспитали бы правильно. На мой взгляд, предатели рождаются в среде, пропитанной духом меркантилизма, торгашества, погони за копеечкой. Очевидно, из такой среды вышел Иуда. Хватательный инстинкт в нем не был побежден даже высоконравственными и вдохновенными проповедями Иисуса. В любом случае предательства (я имею в виду предательство добровольное, а не под пытками) мы имеем дело с победой бездуховности над духовностью. Куда кадровикам разобраться в хитросплетениях лабиринтов человеческой души! Вот они и клепают разведчиков в соответствии с тем, что написано на проверочных бумажках. Правда, с недавнего времени в кадровый процесс стали активно вмешиваться яйцеголовые психологи, никогда не работавшие в разведке. От них тоже мало проку. На мой взгляд, кадры разведки должны формировать оперативные сотрудники этого ведомства, причем не разные там погорельцы, ставшие таковыми в силу собственной дурости, и не выползни из-под респектабельных крыш организаций с хитроумными аббревиатурными наименованиями, а удачливые, результативные агентуристы из тех, что видят человека насквозь, обладают остро развитым оперативным чутьем и, если хотите, нюхом, а также соответствующим интеллектом и высоким уровнем образованности.